День Воспитателя И Работников Дошкольного Образования Поздравления

В каждом углу комнаты стояло по маленькому креслу, обтянутому голубым атласом. Перед дым окном стояли этрусские вазы на античных бронзовых подставках. Они служили жардиньерками, и цветы, росшие в них в день преступления, находились там еще и теперь, но увядшие и засохшие. Мы рассказали, что представляла из себя эта комната, и должны сказать, почему Панафье несколько минут стоял в дверях, не решаясь войти. Чтобы изгнать запах, который мог остаться от окровавленного белья, постель была окроплена духами.

Вся комната также была окурена духами, и в ней стоял сильный застоявшийся запах, дурманивший голову. Винсент вошел вслед за Панафье и, указывая на постель, сказал: – Видите, мы сохранили все в полном порядке. – Да, вам пришла в голову счастливая мысль, которая в настоящее время очень нам поможет. И держа День Воспитателя И Работников Дошкольного Образования Поздравления в руке, Панафье подошел к постели. – Это очень странно, – говорил он вполголоса, глядя на каплю черной запекшейся крови на подушке. Он осмотрел простынь, одеяло и снова сказал: – Что вы хотите сказать? – И вы говорите, что эта женщина получила пятьдесят ударов ножом? – В рапорте говорится, – сказал Винсент, – что первый удар был смертелен, что произошло внутреннее кровоизлияние и вследствие этого, из остальных ран кровь не могла идти. Голова была наклонена на правую руку, на которой ее длинные волосы лежали, как на подушке. Вы видите, кусочек его вынуждены были даже обрезать. Ее ноги остались на постели: одна из них запуталась в простыне, что помешало телу свалиться на пол. Так как мадам Мазель спала обычно на другой стороне постели, то ее должны были вытащить оттуда, чтобы бросить на пол. И вы говорите, что ее ноги были запутаны в простыне? – Да, она, по всей вероятности, не специально завернулась, чтобы дать себя убить. – Дело в том, – ответил Винсент, – что я совсем забыл, но у меня есть фотография жертвы в том положении, в каком она была найдена. Говоря это, он вынул из бумажника маленькую фотографию.

Это была отлично сделанная фотография, как и все, что делает фотограф Карже. Мадам Мазель была очень хороша собой и великолепно сложена, а странное положение, в котором она находилась, еще больше подчеркивало ее красоту. Глядя на нее, День Воспитателя И Работников Дошкольного Образования Поздравления было подумать, что это, скорее, фривольная фотография, а не картина ужасного преступления.

Кроме того, выражение ее лица было скорее выражением лица спящей женщины, чем окровавленной жертвы, которая вскакивает с постели для борьбы с убийцей. – Прошу вас, господин Панафье, – с волнением перебил Винсент. – Поторопитесь, нам хотелось бы скорее уйти отсюда. Говоря это, он указал на кресла и, поставив подсвечник на стол, с фотографией в руке прошелся несколько раз по комнате. – Выслушайте меня, – сказал он опять, – я постараюсь восстановить картину преступления по тому, что я прочел, что я видел и что узнал.

Прежде всего, очевидно, что многочисленные удары ножом не вызвали смерть, а следовали за нею. Труп пролежал здесь день и ночь, и пятна являются результатом этого пребывания, а иначе были бы запачканы кровью простынь и одеяло.

– Около двух часов утра мадам Мазель, видя, что игра затягивается, ушла к себе, ссылаясь на сильную мигрень.

Ваш отец был среди игроков, и некоторые из них даже слышали, как он сказал вполголоса мадам Мазель: «По окончании игры я уйду домой и увижусь с тобой только завтра». Затем мадам Мазель ушла к себе в спальню: она ждала мнимого аббата Пуляра.

Я убежден, что когда Пуляр вошел в дом, мадам Мазель спала.

По всей вероятности, он вставал на нее, чтобы завязать шнурок звонка на несколько узлов. Если бы мадам Мазель не спала, она, без сомнения, удивилась бы подобным действиям. Следовательно, она спала, когда тот, которого она ждала, вошел к ней. Он лег в постель, и если смерть является результатом того удара, который я предполагаю, то он должен был разбудить ее.

Обманывая своими ласками и поцелуями, аббат схватил ее за голову и убил. – Вот в двух словах, что я думаю: я думаю, что убийца мадам Мазель – человек, известный полиции. – Да, воткнув ей иголку в то место, где соединяется шея с затылком, и смерть была почти мгновенной. – По всей вероятности, убийца хотел придать смерти совсем другой вид, чтобы обмануть правосудие. – Что касается докторов, то я предпочитаю сохранить про себя то, что я о них думаю. Удивительно то, что простыня не запачкана кровью и на подушке только это маленькое пятно. – Какое ужасное преступление, приготовлением к которому служат ласки!

– Вы видите, смерть была мгновенной, как я вам и сказал. Несколько минут прошли в молчании, затем Панафье продолжал: – Вот как было дело: аббат – молодой человек. Корнель Лебрен был уже пожилым человеком, и благодаря ему в доме царил тот достаток, который мы видим. В тот вечер убийца очень ловко воспользовался ситуацией. В эту ночь играли, поэтому деньги лежали в шкафу, и он потребовал, чтобы мадам Мазель приняла его обязательно в эту ночь. Она приняла его, и боясь, чтобы не пришел Корнель Лебрен, заперла все двери. Убийца знает все это и во время сна несчастной он все подготавливает, затем будит ее, уверяет в своей любви и убивает, держа в объятиях. Несчастная делает только одно конвульсивное движение, во время которого поворачивается, отчего ее ноги заворачиваются в простыню. Она оказывается на краю постели, и голова перетягивает ее вниз – она падает.

Она умирает, улыбаясь, и ее рука в предсмертной судороге сжимает одеяло, кусок которого пришлось отрезать. Посмотрев на нее, убийца побоялся, что она не умерла, и нанес ножом удар, который доктора объявили смертельным, а так как на лице осталась странная улыбка, то он нанес несчастной еще несколько ударов. Затем он сказал себе, что его видели входящим, что о его присутствии знали. И стал придумывать средство, чтобы отвести от себя всякое подозрение.

Прежде всего, он снял Поздравления Для Старшего Воспитателя На День Дошкольного Работника с себя рясу и надел платье, принесенное с собой. Затем он разрезал свою рубашку и рясу ударами ножа и, так как у несчастной, упавшей головой вниз, пошла изо рта кровь, вытер эту кровь своей рубашкой и рясой.

Лебрен не мог войти в комнату прислуги, так как он никогда не проходил через людскую и кухню, тогда как это была обычная дорога, по которой аббат приходил ночью к Адели Мазель.

Очевидно, что аббат спрятал свою окровавленную одежду в подвале, оставив дверь открытой, чтобы привлечь людей, которые будут проводить следствие. Все, что он предвидел и на что надеялся, исполнилось по его желанию. Лебрен, окончив играть, совершенно проигрался и спросил у горничной, не приказывала ли госпожа что-нибудь передать ему? И так как была еще ночь, то он сошел на нижний этаж в маленькую гостиную, чтобы подождать там рассвета, когда легко будет найти экипаж.

Что касается Дней Воспитателя И Работников Дошкольного Образования Поздравления, то они ушли из столовой через лестницу.

Ваш отец остался один, раздосадованный тем, что проиграл, и отправился домой, как только рассвело. Аббат же взял в шкафу все деньги, драгоценности, которые там были, и вышел в ворота, пройдя через людскую. – Но, – спросил Винсент, – этот преступник, удар которого вы узнали, что он сделал еще? Впрочем, я глупо поступал, не говоря вам, почему я с таким жаром принялся за ваше дело. Человек, которого я искал когда-то и из-за которого я стал добровольным полицейским, – это тот, который убил мадам Мазель, как я теперь в этом убежден, и он… – Он убийца моей матери. В то время как Панафье проводил рукой по лбу, как бы желая прогнать тяжелые мысли, Винсент сказал: – Теперь мы здесь закончили – идемте отсюда. – Господа, – ответил Панафье, – я понимаю, что для вас это следствие очень тяжело, но мне необходимо изучить все как можно основательнее, поэтому оставьте меня здесь одного. – Как ни странно ваше желание, мы повинуемся – мы верим вам.

Да, – прибавил он, – вы мне сказали, что у вас есть рапорт докторов. Винсент вынул бумажник и передал молодому человеку то, что он просил. Затем братья пожали ему руку, говоря: Когда Шарль и Винсент уехали, Панафье сел в кресло и, закрыв лицо руками, задумался о расследовании подобного преступления, которое он уже проводил однажды. Я, нижеподписавшийся Буатер-Огюст Андош, доктор-акушер, кавалер Дня Воспитателя И Работников Дошкольного Образования Поздравления Белого Медведя, командор ордена Сен-Мартино, член медицинской Академии Монпелъе, член-корреспондент университетов Турина и Одессы и т. д., в сопровождении господина Герзен, полицейского комиссара, отправился на квартиру госпожи Мазель на улицу Фридлан, в дом номер 38, для того, чтобы произвести обследование ран, полученных ею и являющихся причиной ее смерти. Я нашел в комнате, обитой голубым атласом, нагую женщину, лежащую ногами на постели, а головой на полу, и констатировал, что как тело, так и руки и ноги ее покрыты многочисленными, но неглубокими ранами. Из этих ран вытекло очень небольшое количество крови.

На левом боку, в двух с половиной сантиметрах от левой груди, оказалась рана продолговатой формы, размером в четыре миллиметра, нанесенная почти вертикально: по Дню Воспитателя И Работников Дошкольного Образования Поздравления вероятности, этот удар и был причиной смерти.

Верхняя часть легкого пробита насквозь, но вообще на всем теле нет ни малейших следов насилия. Из всего этого мы делаем День Воспитателя И Работников Дошкольного Образования Поздравления, что смерть была почти мгновенной и произошла в результате ранения в левом боку. Орудием, нанесшим эту рану, был карманный нож убийцы.

Остальные раны кажутся нам нанесенными после смерти, когда убийца, по всей вероятности, хотел удовлетворить низменные желания, предаваясь циничной жестокости. Прочитав рапорт, Панафье пожал плечами и произнес: Затем он вынул фотографию, оставленную ему Винсентом, и громко засмеялся, говоря: – Какой идиот! А между тем жизнь скольких людей находится постоянно в руках подобных докторов.

И таким людям поручают важное дело поиска причины смерти!

Может быть, он в первый раз в жизни очутился перед трупом, причиной смерти которого он не был сам. Однако посмотрим это, – продолжал он, поворачивая листок.

Нет сомнения, что в то время Жобер был еще студентом в Божоне.