Картинки Поздравления С Днем Рождения Сына Андрея

Правда, в выходные завтрак выглядит несколько иначе и требует на приготовление больше времени. Обезжиренное молоко, так называемое skim milk … Помню, в детстве я гостила у няни в ее родной деревне. И показывала на две стеклянные банки: «Вот в этой, маленькой, сливки – будем из них делать сметану. А вон в той, большой – то, что осталось, – снятое молоко. Вот это-то синеватого оттенка, без единой жиринки «снятое молоко» и есть skim milk . Его пьют в чистом виде, что еще хоть как-то можно понять. Но его же добавляют в кофе, что, по-моему, совершенно бесполезно: ни цвет, ни вкус напитка от этого почти не меняются. Однако всякий культурный американец объяснит вам, что только skim milk , а не трех-, двух– и даже полуторапроцентное молоко сохранит вам фигуру и не прибавит столь нежеланных жиров. Что касается сока, то люди не очень богатые или просто очень занятые пьют его готовым. Но если есть деньги и время, сок делают тут же, перед едой, в соковыжималке, из натуральных фруктов. В каждом американском доме непременно есть электрическая вафельница, на которой очень несложным способом выпекаются вафельные коржи: из коробки высыпается уже приготовленная сухая смесь, добавлением воды она превращается в жидкое тесто, которое заполняет форму. В ячейки этого еще горячего коржа заливается кленовый сироп. Нигде и никогда раньше не встречала я этого деликатеса – сиропа из кленового сока. В Америке он продается на каждом углу, есть в каждом доме и употребляется так же часто, как у нас мед. По вкусу он очень приятен, хотя и не похож ни на что. Только в последнее время кленовый сироп появился и у нас в России.

Интересно, что в русском языке слова lunch нет, как нет и такого понятия. Старые переводчики писали в русском эквиваленте «второй завтрак». Теперь оно не переводится вообще, так и идет калькой, как я пишу – ланч.

Попробуйте позвонить в какой-нибудь американский офис днем, когда на часах несколько минут после двенадцати. Вероятнее всего, вы услышите долгие гудки или автоответчик. Чиновник, профессор, брокер, редактор, менеджер – все на ланче. Как-то я принесла в московскую редакцию «Известий» статью на эту тему, и редактор, сам долго проработавший в Вашингтоне, укоризненно сказал: «Ну, это ты преувеличила. Но когда у тебя неотложный вопрос, который надо обсудить с банком, или с библиотекой, или с менеджментом, и ты дома хватаешься за трубку, а там не отвечает ни один телефон… И когда это происходит изо дня в день, тебе начинает казаться, что буквально вся Америка в этот час работает исключительно челюстями. Во всяком случае, это происходит в массовом порядке с секретарями. Кстати, по моим наблюдениям, секретарь в американском офисе больше чем просто секретарь.

Это не только технический работник, но и компетентный помощник руководителя, максимально освобождающий того для творческой деятельности. Но сколько раз посередине важного для меня разговора милая секретарша – а они обычно все очень милы – буквально на полуслове обрывала разговор и со слегка виноватой улыбкой показывала на часы: полдень, время ланча. Классическая еда в это время – сэндвич и кока-кола.

Форма сэндвича пришла в Америку с первыми поселенцами. Тогда она, очевидно, была удобна и рациональна: два куска белого хлеба, проложенных ветчиной (курицей, индейкой), сыром, листьями салата, ломтиками помидоров, маринованного огурца, лука.

Но почему американцы сохраняют эту традицию сегодня – не могу понять.

На мой взгляд, трудно придумать более громоздкую и неудобную форму еды, особенно клаб-сэндвич, в три-четыре слоя хлеба.

Мне лично так и не удалось откусить от этого сооружения в ладонь высотой, сколько я ни пыталась примять его до состояния лепешки, как меня учили друзья-американцы.

В конце концов, я плюнула на этикет и просто расслаивала сэндвич на бутерброды, с удовольствием поглощая каждый в отдельности. В свой первый приезд в Москву, будучи тогда еще очень молодым человеком, он был приглашен в гости к знаменитому поэту Самуилу Маршаку. За столом перед ним лежали нарезанные кусочки мяса, сыра, соленые огурцы, салат и ломтики хлеба.

Положил на него слоями от всего, что было в тарелках.

Сконфузившись, он быстро-быстро разложил всю еду обратно по тарелкам.

Однако ланч – это не просто еда, это социальное действо. Моя аспирантка Тони Морис сообщила мне, возбужденно блестя глазами: – Пол пригласил меня на ланч. Но вот через три месяца парных хождений в кафетерий я увидела за столом Тони одну. Она грустно вздохнула: – Я больше не буду с ним встречаться: он несерьезно ко мне относится. Обедом в Америке называется то, что по времени приближается к нашему ужину.

Только очень раннему, в пять или шесть часов вечера (не позднее семи). Тот же редактор в «Известиях», которому не понравилось мое обобщение («В полдень в Америке все на ланче»), заметил, что если бы журналисты его редакции в Вашингтоне уходили на обед в такой ранний час, газета вообще не выходила бы. И артисты, наверное, не могут себе позволить обедать в классическое для Америки время. Но большинство американцев все-таки предпочитают к семи уже закончить вечернюю трапезу.

…Однажды меня пригласили погостить в город Норфолк, штат Вирджиния, в семью профессора Билла Уайна.

Утром я наспех позавтракала булочкой и чашкой кофе, а в ланч не успела перекусить.

Поэтому, когда я к восьми вечера подъезжала к дому Уайнов, я чувствовала сильный голод. И предвкушала ужин, то есть – по-американски – обед. Хозяева, профессор и его жена Кэт, одарили меня своими широченными американскими улыбками и предложили чего-нибудь выпить. Мне лень было объяснять, что пиво у меня на родине за алкоголь не считают. Говорить об этом в первые же минуты знакомства я сочла неприличным и решила тихо дожидаться. Билл отнес чемоданы в «мою» комнату, его жена показала мне «мою» ванную. Когда я оттуда вышла, они уже ждали меня в гостиной. Тут только пьют холодные напитки, а для более содержательной еды переходят в столовую. Между тем началась легкая беседа, и я всячески напрягалась, чтобы ее поддерживать. Тем не менее усталость брала свое, так что вскоре Линда ее заметила. – Билл, – воскликнула она, – гостья с дороги, она же устала. Не чает, наверное, бедняжка, как добраться до постели. («Хочу есть», – добавила я мысленно.) – А мы, – продолжала его жена, – даже чаю ей с дороги не предложили. Положила на стол красивую подставочку из цветной керамики. Поставила на нее японскую чашку Картинки Поздравления Родителям С Днем Рождения Сына 10 с блюдцем тонкого фарфора. Я оценила этот респект: чай или кофе здесь обычно подают в здоровых кружках с толстыми стенками. С сияющим лицом он осторожно нес в обеих руках глянцевую яркую коробочку. Поставил ее на стол и торжественно произнес: – У вас сейчас будет большой выбор. Но хозяин уже опрокидывал на стол содержимое коробки.

Мне понадобилась большая выдержка, чтобы сдержать стон. Не глядя, я взяла ближний пакетик, опустила его в чашку с кипятком. Чай оказался прекрасный – ароматный, густого янтарного цвета, приятный на вкус. Но для меня это уже значения не имело: к нему был подан кусочек лимона и сахар.

После ночи со снами исключительно гастрономического содержания я, наконец, села за стол завтракать. И развеселившись, рассказала друзьям о своих вчерашних переживаниях. Но что их ошеломило больше всего: – У тебя не было обеда до восьми вечера?

Слово «ужин» здесь употребляется редко (я слышала его только в Лос-Анджелесе, но тамошняя жизнь вообще больше похожа на европейскую). На обед обычно подают горячее – из мяса, птицы, рыбы; гарнир из тушеных овощей и салат из овощей свежих.

При этом листья зеленого салата или капусты, стебли сельдерея, головки брокколи, грибы не режутся, или режутся очень крупно. Все это поливается соусом – их подается несколько, на выбор. Название соусам, как мне показалось, дается произвольно. Во всяком случае, когда я попробовала «русский соус», я не нашла в нем решительно никакого отечественного привкуса. Супы американцы едят редко, да и супом эти блюда можно назвать лишь условно.

Меня всегда забавляет, как мои гости едят борщ, которым я их угощаю. Любая русская хозяйка знает, что в борщ кладется много чего – трав, специй, чеснока, приправ, чтобы придать хороший вкус супу, то есть его жидкой части. Американцы же тщательно отлавливали овощи, а жижу оставляли – очевидно, принимая ее за необязательный к употреблению соус. Особенно забавно, когда мои американские подруги пытаются приготовить что-то по русскому рецепту.

Профессор Мерилин Флин считает себя большим знатоком русской кухни.

Мерилин тщательно изучила рецепт в кулинарной книге. Прежде чем взять ложку, я внимательно следила за выражением лиц гостей. Wonderful, fine, delicious , – послышалось со всех сторон.

Но мне было понятно, что родное мое блюдо никому не нравится. Она притащила книжку и показала фразу: «Для вкуса можете добавить в кастрюлю чайную ложку меда».

– Ой, а я решила, что не в кастрюлю, а в каждую тарелку… И еще один казус с русским блюдом.

Энн, муниципальный работник в городке Бенедиктин, штат Иллинойс, пригласила меня на Рождество. Стол был уставлен разнообразной едой, и ее было много.

Однако, как я уже сказала, обильное застолье в американской семье – явление исключительно праздничное.

В обычные дни даже во время самой главной трапезы, вечернего обеда, подают преимущественно одно горячее блюдо, к нему салат. Мне пришлось выслушать много обид от моих соотечественников на то, что их плохо принимали в Америке. «Когда Орлин с мужем были в Москве, – рассказывала мне одна известная активистка женского движения в России, Ольга, – я метала из холодильника кучу всякой еды. Когда же я приехала к ним в Вашингтон, Орлин поставила на стол макароны с соусом, салат и кофе с кексом. Мне пришлось убеждать Ольгу, что это не жадность и не пренебрежительное отношение к ней лично, а просто такая традиция – мало есть.