Красивое Поздравление Друга С Днем Рождения Проза

Среди тех, кто имеют пятую степень опасности, были указаны вервольфы, по-простонародному – оборотни. И я, как только впервые посмотрел на мистера Люпина, сразу заметил все перечисленные приметы оборотня: жёлтые светящиеся в темноте или в тени глаза, острые зубы, когти. И, заметьте, он в нашем присутствии начал превращаться. Он был одним из друзей твоих родителей, на седьмом курсе я назначил его, вместе с твоей мамой, префектами Гриффиндора.

Вы позволили оборотню жить в гриффиндорской башне, среди детей? У меня нет слов, директор Дамблдор, я не хочу больше с вами разговаривать. Я думал, вы только меня хотите уничтожить, но оказывается, вы имели зуб и на моих родителей, на их сокурсников, на всех учеников. – вскинулся Дамблдор, встав с места и нависая вперёд. Я сегодня весь день ехал ПОЕЗДОМ до Хогвартса, в котором на меня напали два дементора!

Не думаете ли вы, что я имею право отдохнуть, посетить Больничное крыло? Дамблдор падает назад в своё кресло-трон и, стушевавшись, прикрывает глаза.

Но не ранее того, как узнаете, что делали эти азкабанские стражники в поезде с детьми. За что вы так детей ненавидите, профессор Дамблдор?

Если детей так ненавидите, зачем вы сидите и занимаете пост директора школы? Занимайтесь сами своими делами, а меня оставьте в покое. И я отправился к башне факультета Годрика Гриффиндора. Я надеялся тоже провести спокойную ночь, но в гостиной меня ожидала целая стая рыжих шакалов. Э-э-эх, почему у меня нет право убить кого-то и не попасть прямо в Азкабан? И Блэки, и Поттеры запрещают своим потомкам иметь любые дела с Предателями крови. И чётко в своих Гриммуарах расписали причины этого запрета – чтобы не заразиться вирусом предательства.

Быть дистанцированным, но учтивым в общении с ними, само собой – это диктует хорошее воспитание, но якшаться с ним – не-е-ет! Не верится, что Молли, урождённая Прюэтт, допустит наличие вшей в волосах своих детей.

Школьная медиведьма Поппи Помфри тоже этого не допустит.

Я вернул себе всё то, что мне по наследству полагалось. Но, чтобы не раскрыть перед неприятелями свою конспирацию, пришлось мне скрыть все три кольца, серёжку-оберег от Легиллименции и браслет-зеркальце для связи с Зорницей под Чарами невидимости. Как правильно раскладывать свои вещи в мой новый чемодан с тремя внутренними отсеками меня научила леди Кларисса, чтобы мне было легко и удобно их оттуда доставать, не вытаскивая всё и вся при этом. Утром я оделся в обычную с виду школьную мантию чёрного цвета, но в действительности на неё был наложен, я бы сказал, вагон и маленькая тележка заклинаний против всякой всячины. Я жил на одном факультете с двумя циничными, безбашенными и мстительными представителями клана Уизли, а именно — с близнецами. Мне нужно было, чтобы не попасться в их капканы, всё время быть начеку и ходить, оглядываясь.

Чтобы хоть чуть-чуть облегчить свою жизнь, я позвал к себе на помощь моего личного домовика Динки, которому никакие защитные запрещающие купола, воздвигнутые директором Дамблдором, не были препятствием. Кроме отсутствия надоевших очков-"велосипедов", в этом году я могу похвастаться и своим, недлинными пока волосами, собранными в хвост. Зорри говорит, что мой хвост — как воронье крыло, хе-хе. Я других не знаю и знать не хочу, но моя невеста-хохотушка всегда такими необычными в мой адрес словами выражается. Например, она говорит, что мои глаза как две Авады. Наличие у молодого волшебника хвоста — это признак того, что он, по меньшей мере, наследник магического рода из Священных Двадцати Восьми. На мой коротенький хвостик мои бывшие соседи по спальне отреагировали по разному. Невилл Лонгботтом, мямля от смущения, поздравил меня с вступлением в права, хотя я не озвучил ни перед кем, кроме Гермионы после Непреложного обета, характер этих самых прав. Дин Томас и Симус Финниган даже не заметили изменения в моей внешности, обрадовались только тому, что в их спальне, после моего ухода из неё, останется побольше свободной территории. В Красивое Поздравление Жене Друга С Днем Рождения основном потому, что смогут втолкнуть кровать Рона в маленькую нишу у входной двери, где им легче будет накладывать вокруг него Муфлиатто на ночь, чтобы храп и прочие звуки, которые производил рыжий, не мешали им отдыхать. Рон лишь посмотрел на мой маленький хвостик, фыркнул и удалился искать своих братьев-близнецов. Я упомянул лишь свои волосы, за длину которых прошлым вечером зацепилась наша декан, профессор МакГонагалл, которая, в кои-то веки, нашлась в общей гостиной Гриффиндора, когда я вернулся с разговора на ковре у директора. В её-то семидесяти лет с лишним ей пора уже повзрослеть.

Это я сказал ей, когда она с криками наехала на меня в связи с тем, что я пожелал себе отдельную комнату для проживания. Назвала меня мой декан, в общем и целом и без бранных слов, "безответственным". Ей подпевали все парни из клана Уизли и некоторые семикурсники, которые обосновывали свои претензии тем, что им нужно уединение, чтобы учиться перед ЖАБА. Накрыл себя куполом тишины и стал ждать, когда иссякнет пыл у нашего декана. Потом схватил её за руку, вывел в коридор, закрыв за собой вход в башню и заставил её поклясться мне, что не выдаст мою тайну. После слова "Устав", она уставилась на меня выпученными, посеревшими от гнева глазами и задумалась. Так глубоко ушла в свои внутренние исследования, чтобы вспомнить, в чём таком я настолько уверен, что прям так настаиваю. При взгляде на неё, мне казалось, что я слышу скрежет шестерёнок в её голове.

Вдруг внезапная догадка осветила её лицо выражением жгучего интересса. — Непреложный обет, профессор МакГонагалл, и я чуть-чуть подниму покров тайны, — нагло ухмыльнулся я. Женщины, как мне говорила леди Фоули, вне зависимости от эпохи, возраста или воспитания, все одинаковы: они любопытны, как кошки. Для Минервы МакГонагалл это утверждение правдиво в двойном размере. И я показал ей свои родовые кольца и обручальное кольцо на левой руке. В молодости, возможно, моя декан была красоткой и умницей, но в своём пожилом возрасте у ней остались одни глаза, которыми она вытаращилась на меня. Я его плохо знаю, ничего хорошего от него не видел. – Ваши родители были одними из моих самых любимых учеников, мы с ним и после их выпускного много раз встречались. Вы, малюткой, сидели у меня на руках, я вас кормила, пеленала, пока ваша матушка занималась домашними делами. пока я жил в чулане под лестницей в доме тёти Петунии? Говорите, что с родителями были в хороших отношениях, что мною, младенцем, занимались и радовались мне. Само собой, — говорит она, всё ещё не замечая, к чему я веду разговор. — Тогда, объясните мне, подросшему малютке, почему вы всё время мешаете мне быть самим собой? – Недоумение на лице моего декана меня не останавливает. – Я дважды полноценный лорд Древних чистокровных фамилий. Согласно Устава Хогвартса, я состою в Совете Попечителей школы, с моих средств каждый год уходит некий процент для содержания неимущих студентов. У меня несколько наследственных мест в составе Визенгамота. Согласно традициям моих родов, я не в праве жить, дружить, иметь общие дела с Предателями крови. Имею право на свою собственную, в единоличном пользовании комнату в башне своего факультета. Мой домовик уже выбрал, вычистил до блеска и обставил для меня, своего хозяина, одну из пустующих спален, закрытых по причине малочисленности студентов. – начала она, не заметив, что пристыдить меня упоминанием моих родителей она не может. Могу спросить почему это так, если вы с ним были так близки?

Оставив пожилую женщину судорожно глотать воздух, я повернулся на каблуке и отбыл в свою новую комнату. Десять минут спустя, уже в кровати, я услышал, что кто-то стучится в мою дверь, но не отреагировал. Я человек помолвленный, всякие там назойливые посторонние девицы мне не интересны. Не считая того инцидента, после которого близнецы уже третий день не могут выбраться из Больничного крыла. Ну, подстерегли они меня за углом, прижали к стене и начали – как поточней сказать? Мол, они хотят свой магазин для вредилок открыть, а я, типа, как будущий зять, должен им отсыпать пару-тройку тыщёнок золотых. Динки маячил за ними, видимый только мне, и терпеливо ждал моего сигнала к нападению. Надеюсь, близнецы за ум возьмутся и перестанут наносить себе травмы при помощи невидимых существ. Без этих двух обезьян за столом ало-знамённого факультета стало заметно тише. Ученики начали общаться в рамках хорошего воспитания и вдруг оказалось, что они знают правила приличия при приёме пищи. Даже Рон притих и неуверенно заучивал нужные движения, повторяя за своими соседями, как правильно орудовать не только ложкой, но и вилкой с ножом. К ужину весь Большой зал заметил, насколько благопристойно выглядит стол Гриффиндора и стали перешептываться между собой. С преподавательского стола на нас сначала с подозрением, а потом – с презрением, зыркал ненавистный всем студентам, кроме слизеринцев, профессор Зельеварения Северус Снейп. Интересно, если я за его спиной произнесу его имя на парселтанге – Сссеевххеруссс. Нет-нет, рано об этом размечтался, но однажды устрою я ему встречу с собственным ночным кошмаром, услышать шипение, подобное Волдемортовскому. На третий день после странного инцидента, близнецов выписали из Больничного крыла и они нарисовались, бодрые и развесёлые, за завтраком недалеко от нас с Гермионой.

Что-то стукнуло меня по башке, пока я ел свою яичницу и в мою тарелку упал кусок хлеба.

Я поднял взгляд и встретился с двумя парами глаз, потемневших от скрытой в них угрозы, на одинаковых лицах Фреда и Джорджа. Они мне показали сжатые до побеления косточек кулаки, я продемонстрировал им однозначный жест, проведя ножом через шею. Они округлили глаза неверяще, потом посмотрели друг на друга и оба заржали аки кони.

Как говорит тётя Белла, последним смеется тот, у кого не все дома. Права она, у меня вот, хоркрукс уже не дома, то есть не в шраме.

Я покажу этим недалёким придуркам, что предлагать мне свою сестру они могут только в качестве пятой помощницы несуществующей у меня уборщицы в уборной на Северном полюсе.