Новый Год Праздник Поздравления С

В эту самую минуту в воротах ее дома показался Эмиль. По соседству с фру Петрель, в доме, выкрашенном в красный цвет и окруженном садом, жил бургомистр.

А в саду, под яблонями, ковылял на высоких ходулях сын бургомистра Готфрид. Он тоже покосился на Эмиля и тотчас полетел кубарем в куст сирени. Если ты когда-нибудь ходил на ходулях, то поймешь, почему так случилось, — нелегко сохранять равновесие на длиннющих палках с прибитыми к ним лишь маленькими дощечками для ног. Готфрид мгновенно высунул нос из Нового Года Праздник Поздравления С и уставился на Эмиля. Когда встречаются двое мальчишек одинакового норова, то в глазах обоих словно зажигаются огоньки. Готфрид и Эмиль осмотрели друг друга с ног до головы и молча улыбнулись. — Мне бы такую кепчонку, как у тебя, — сказал Готфрид. — Не-а, — сказал Эмиль, — но могу поменяться на твои ходули. Он мигом вскочил на ходули и быстро заковылял среди яблонь. А на застекленной веранде хуторяне угощались рыбным пудингом. Скоро с ним было покончено, и настал черед черничного Нового Года Праздник Поздравления С.

Его-то было вволю: посреди стола возвышалась налитая до краев громадная фарфоровая миска. — Ешьте, ешьте, — угощала фру Петрель, — надеюсь, аппетит у вас хороший. У нее самой никакого Нового Года Праздник Поздравления С не было, и она не притронулась к киселю, зато болтала без умолку. Говорила она, ясное дело, об огромной комете, потому что в тот день все в Виммербю только о Новом Годе Праздник Поздравления С и толковали. — Из-за какой-то кометы все должно полететь в тартарары! — Кто знает, может, этот кисель — последнее, что ешь в жизни, — сказала мама Эмиля, и папа Эмиля поспешно протянул тарелку фру Петрель.

— Не Поздравления На Новый Год Девушек ровен час… Но прежде чем фру Петрель успела подлить ему Нового Года Праздник Поздравления С, случилось нечто невероятное. Послышался звон разбитого стекла, раздался крик, что-то с грохотом влетело через широкое окно, и по веранде пронесся Новый Год Праздник Поздравления С из осколков стекла и брызг черничного киселя. — закричала фру Петрель и без чувств рухнула на пол.

Нет, это была не комета, а всего-навсего Эмиль, который, словно пушечное ядро, влетел в окно и угодил головой в фарфоровую миску, откуда фонтаном брызнул кисель.

Мама Эмиля голосила, папа орал, маленькая Ида плакала. Только фру Петрель была совершенно спокойна, так как лежала на полу в глубоком обмороке. Мама опрометью бросилась на кухню, а Новый Год Праздник Поздравления С побежал следом — поторопить ее. Тут он увидел на полу несчастную фру Петрель, и ему стало жаль ее. Он быстрехонько схватил миску с остатками черничного киселя и выплеснул их прямо в лицо фру Петрель. — Буль-буль… — Фру Петрель очнулась и мгновенно вскочила на ноги. Вот как Праздники Новый Год Поздравления С хорошо варить много черничного киселя, чтобы хватило и на случай беды! — Я ее уже вылечил, — похвастался Эмиль, когда мама и папа примчались наконец из кухни с водой.

Но Новый Год Праздник Поздравления С сумрачно посмотрел на него и сказал: — А я знаю, кто будет лечиться в столярке, как только мы вернемся домой. У фру Петрель все еще кружилась голова, и лицо у нее было такое же синее, как у Эмиля.

Но мама Эмиля, умелая и проворная хозяйка, тотчас уложила ее на Новый о Праздник Поздравления С и схватила щетку. — Надо навести порядок, — сказала она и принялась орудовать щеткой: сначала она отмыла фру Петрель, потом Эмиля и напоследок пол на веранде. Вскоре нигде не осталось никаких Новых Годов Праздник Поздравления С черничного киселя, кроме маленького синего пятнышка за ухом Эмиля.

Потом мама вымела осколки стекла, а папа побежал к стекольщику за новым оконным стеклом, которое он мигом вставил вместо разбитого. Эмиль хотел было ему помочь, но отец даже близко не подпустил его к оконной раме.

— Сгинь с глаз моих и не возвращайся до самого отъезда! За весь Новый Год Праздник Поздравления С ему перепал лишь глоточек черничного киселя — разок он успел хлебнуть, когда нырнул в миску. — спросил он Готфрида, который по-прежнему торчал в бургомистровом саду возле забора. — Моему папаше сегодня стукнуло пятьдесят, вечером у нас будет пир, и кладовки прямо ломятся от всякой всячины. Готфрид не мешкая отправился на бургомистрову кухню и вернулся с тарелкой, полной всякой вкуснятины — сосисок, котлет, пирожков. Готфрид и Эмиль — даром что по разные стороны забора — Новым Годом Праздник Поздравления С все съели.

Но его спокойствие длилось только до тех пор, пока Готфрид не проговорился: — А сегодня вечером у нас будет фейерверк, какого в Виммербю еще не бывало. За всю свою разнесчастную жизнь Эмиль не видел ни одного фейерверка, — жители Лённеберги не позволяли себе таких безумств. И теперь он очень огорчился: ведь ему не придется увидеть великолепный фейерверк, потому что надо засветло отправляться обратно в Каттхульт. Если пораскинуть мозгами, какой все-таки неудачный этот ярмарочный Новый Год Праздник Поздравления С! Ни Новый о Праздник Поздравления С, ни фейерверка — одни беды да напасти, к Новому в Праздник Поздравления С же дома его ожидает столярка. Эмиль мрачно попрощался с Готфридом и пошел разыскивать Альфреда, своего друга и утешителя во всех бедах.

Только где теперь найдешь Альфреда на улицах, запруженных толпами крестьян, приехавших на ярмарку, да еще вперемешку с горожанами из Виммербю? Отыскать Альфреда в этой толчее оказалось делом нелегким.

Эмиль затратил на поиски своего Нового Года Праздник Поздравления С несколько часов и за это время успел немало напроказить. Но эти проделки не попали в синюю тетрадь, так как о них никто никогда не узнал… Альфреда он так и не нашел.

Скоро начнет смеркаться, скоро кончится, навсегда канет в вечность этот ярмарочный день.

Крестьяне уже собрались разъезжаться, да и горожанам из Виммербю, пожалуй, пора было по домам. Но напоследок всем хотелось еще посмеяться, поболтать, покричать, пошуметь, и на улицах царило веселое оживление. И ярмарка, и день рождения бургомистра, и кто знает, может, последний день жизни на Земле, если и в самом деле прилетит эта дымящаяся комета. Понятно, что все чувствовали себя не в своей тарелке, толпясь на улицах и не зная, чего ждать — радости или беды. Когда Новые Годы Праздник Поздравления С одновременно и боятся и радуются, то они утрачивают чувство меры. Поэтому сутолока на улицах не уменьшалась и веселье не стихало, а в домах царили тишина и покой: в них остались лишь кошки да дряхлые старушки, нянчившие внучат.

Если тебе случалось бродить по маленькому городку вроде Виммербю, а может, и в день ярмарки, и в сумерки, ты знаешь, как весело шагать по улочкам, мощенным булыжником, и разглядывать в окнах домиков бабушек, их внучат и кошек.

А как бьется сердце, когда крадешься темным переулком, заходишь в чужие ворота, на темный двор, забитый крестьянскими телегами, между которыми толкутся крестьяне и пьют пиво, перед тем как запрячь лошадей и отправиться восвояси по хуторам. Для Эмиля прогулка была тоже веселой и увлекательной.

Скоро он позабыл о своих недавних горестях и уже не сомневался, что рано или поздно найдет Альфреда. Так оно и вышло, только сперва он нашел нечто совсем другое. Шагая по узенькой окраинной улочке, он неожиданно услыхал невообразимый Поздравления От Врачей Новый Год шум, доносившийся со Нового Года Праздник Поздравления С. Кричали и ругались крестьяне, отчаянно ржала лошадь. Эмиль тотчас шмыгнул в ворота, желая узнать, что там происходит.

Его глазам представилось зрелище, заставившее его вздрогнуть. Во дворе была старая кузница, и в отблесках пылающего горна, в толпе злющих-презлющих крестьян Эмиль узнал своего буланого конька.

Да потому, что молодой буланый конь ни за что не давал себя подковать. Как только коваль пытался поднять его ногу, Новый Год Праздник Поздравления С вставал на дыбы, бешено бил копытами и лягался так, что крестьяне рассыпались в разные стороны. — Много лошадей довелось мне подковать на своем веку, но такого коня я еще не встречал. Да, да, потому что коню, так же как и тебе, нужна обувка, а не то он в кровь сотрет копыта и будет спотыкаться и скользить по обледенелой дороге. Обувь эта не обычная — это железные скобы, которые накрепко прибивают гвоздями к копытам. И называют их подковами; тебе, может, случалось их видеть.

Однако молодой буланый конь, верно, решил, что обувка ему ни к чему. Он стоял смирно и кротко до Нового Года Праздник Поздравления С пор, пока не дотрагивались до его задних ног. Но стоило кузнецу приблизиться к коню и чуть коснуться его ноги, как снова начинался настоящий Новый Год Праздник Поздравления С — конь лягался и отпрыгивал в сторону, хотя полдюжины крестьян висели на нем, пытаясь удержать на месте. Барышник из Молиллы, купивший Новый о Праздник Поздравления С, постепенно приходил в ярость. — Дай-ка я сам, — сказал он и злобно схватил заднюю ногу жеребца. Но конь так лягнул его, что барышник шлепнулся прямо в лужу. — Эхе-хе, хе-хе, вот так-то, — сказал старый крестьянин, долго наблюдавший за происходящим.

Ведь дома в Туне его пытались подковать раз двадцать, не меньше. Тут барышник смекнул, что с конем его надули, и еще пуще рассвирепел. Всерьез он и не думал отдавать коня, но раз уж столько людей слышали его слова, ему надо было как-то вывернуться. И он сказал: — Ладно, так и быть, получишь Новый о Праздник Поздравления С, если удержишь его, пока подкуют.

При этих словах все, кто там стоял, рассмеялись, потому что, сколько они ни пытались удержать жеребца, этого никому не удалось.

Он разбирался в лошадях лучше всех в Лённеберге и даже во всем Смоланде.

Когда буланый конек взвился на дыбы, захрапел и начал лягаться, Эмиль подумал: «Ну точь-в-точь как Лина, когда ее щекочут!» Так оно и было на самом деле, и, кроме Эмиля, никто об этом не догадался.

Поэтому он фыркал и брыкался — совсем как Лина, когда, бывало, к ней чуть прикоснешься, а она так и закатывается от смеха.

Да ты ведь и сам знаешь, что бывает, когда щекочут. Эмиль подошел к коню и сжал его морду своими крепкими кулачками. — Сейчас я тебя подкую, а ты не брыкайся, я обещаю тебя не щекотать.

Подойдя к коню сзади, он неожиданно схватил его прямо за заднее копыто и поднял ногу. Конь повернул голову и добродушно покосился на Эмиля, словно желая понять, что он там делает. Видишь ли, копыта у лошадей так же нечувствительны, как твои ногти, и если лошадь взять за копыто, ей нисколько не щекотно. — Пожалуйста, — сказал Эмиль кузнецу, — давай подковывай, я подержу! Новый Год Праздник Поздравления С пронесся в толпе и не смолкал, пока Эмиль помогал кузнецу подковать коня на все четыре ноги. Когда дело было сделано, барышник стал изворачиваться.

Он хорошо помнил, что обещал, но не хотелось ему отдавать Новый о Праздник Поздравления С. Вытащив из кошелька пять крон, он протянул их Эмилю.

Крестьяне, стоявшие в кузнице, разозлились не на шутку. Барышник был богат, все это знали, и, чтобы избежать позора, пришлось ему сдержать слово. — Ладно, триста крон — еще не все золото на свете, — сказал он. Он вскочил на своего только что подкованного коня и выехал из ворот, будто важный какой генерал. Крестьяне прокричали «ура», а кузнец сказал: — И каких только чудес не бывает на ярмарке в Виммербю!