Поздравить Мальчика Хоккеиста С Днем Рождения Своими Словами

А как еще объяснить эту невероятную чистоплотность?

Когда гнездо было готово, самочка села на яйца, а Поздравить Мальчик Хоккеиста С Днем Рождения Своими Словами кормил и поддерживал свою половинку. Потом, когда вылупились птенцы, они оба, словно неустанные челноки, сновали туда-сюда с раннего утра до позднего вечера, набивая кормом крохотные ненасытные утробы: четыре распахнутых Поздравить Мальчик Хоккеиста С Днем Рождения Своими Словами постоянно торчали из гнезда в нетерпеливом ожидании пищи. Потому что однажды, когда они вернулись из леса, отец встретил их на крыльце с опрокинутым лицом. Гнезда с птенцами больше не существовало, только его осколки валялись на полу веранды. Сердце разрывалось от горя при Поздравить Мальчике Хоккеиста С Днем Рождения Своими Словами двух осиротевших птичек. Они еще долго не улетали, сидели рядом на бельевой веревке, будто не в силах поверить в свалившуюся на них беду и в эту вынужденную, непонятную и непривычную бездеятельность. Вот такой же внезапно осиротевшей чувствовала себя сейчас и Маруся. Юлька звонила, писала восторженные письма, но душевная пустота казалась невосполнимой. На работе она еще как-то отвлекалась, но дома впадала в прострацию и ничего не хотела делать — ни готовить, ни стирать, ни убирать. Однажды, придя с работы, Маруся застала на кухне веселую компанию, видимо, сослуживцев Поздравить Мальчика Хоккеиста С Днем Рождения Своими Словами: четыре мужика сидели плечом к плечу, стол был заставлен бутылками, а воздух загустел от табачного дыма. Она пыталась читать, смотреть телевизор, но разговор на повышенных тонах, мат и гогот не давали отвлечься. Маруся сидела в кресле, уставившись в экран невидящими глазами, и изнемогала от бессильной злости и мучительного стыда перед соседями. Голодная, она легла спать и долго еще слушала в темноте, как дошедшая до кондиции компания выводит с пьяным надрывом все одну и ту же фразу: Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля, Стран на свете мно-о-го, Грузия одна-а! Утром, разбитая, с больной головой, Маруся с ненавистью посмотрела на спящего Романа: он лежал на спине с открытым ртом, из которого тянулась липкая струйка слюны, и сотрясал Поздравить Мальчик Хоккеиста С Днем Рождения Своими Словами заливистым храпом, отравляя его зловонием перегара. Разгромленная кухня, залитые мочой сиденье унитаза и пол… Маруся метнулась обратно в спальню, но это бесчувственное тело Поздравить Мальчик Хоккеиста С Днем Рождения Своими Словами было разве что придушить подушкой.

И она ушла на работу в полной уверенности, что вечером в доме ее будет ждать хотя бы порядок, ан не тут-то было!

Ничего не изменилось, кроме, пожалуй, запаха, который стал еще отвратительнее, напитавшись миазмами набитой окурками пепельницы, прокисших объедков и еще какой-то дряни, настоянной на поте и винных парах. Маруся распахнула окно и засучила рукава, призывая на голову Романа все казни египетские.

Они наговорили друг другу много обидных слов, и, прерывая затянувшуюся перебранку, Маруся закончила: — Ну вот что, или ты будешь соблюдать правила общежития, или нам придется с тобой расстаться. Да мне уже осточертела эта жизнь, твоя вечно кислая рожа, жрать нечего, рубашки глаженой не найти — хуже холостяка. — Ну что ж, — поджала губы Маруся, — я тебя не держу. А если тебя это не устраивает — вот тебе Бог, а вот порог. Маруся решила, что в ее жизни началась черная беспросветная полоса, но это было только преддверие ада.

Вскоре после развода в квартире появилась Марина, а вслед за ней та самая рыжая наездница, из-за которой и начались все Машины несчастья. Обе вели себя по-хозяйски, демонстративно не обращая на нее никакого внимания.

И как-то так получилось, что жизненное пространство Маруси ограничилось Юлькиной комнатой.

Она и сама не могла понять, когда превратилась в это робкое, бесправное существо, в собственном доме лишенное возможности приготовить себе ужин или посмотреть телевизор. Но повсюду царили две наглые шумные бабы, жрали, пили, орали похабные песни, принимали подружек и открыто, не таясь, насмехались над ней, Марусей. Романа она практически не видела: уходил он рано, приходил поздно, а по выходным Маруся старалась дома не оставаться.

Но однажды, доведенная до отчаяния, она подкараулила его под дверью и пригласила зайти в свою комнату. Поздравить Мальчика Хоккеиста С Днем Рождения Своими Словами собиралась быть строгой и лаконичной и предъявить ему жесткий ультиматум, но голос срывался, и она сама чувствовала, как неубедителен и странен ее жалкий лепет. И Маруся, расстроенная тем, что задуманный ею холодный протест обернулся слезливыми жалобами и ни к чему не привел, заторопилась, пытаясь исправить положение: — Я требую, чтобы они покинули квартиру! Это моя мать и моя женщина, и они имеют полное право находиться в моем доме. И если не можешь навести в нем порядок, давай тогда разменивать квартиру.

— В таком случае, — задохнулась от возмущения Маруся, — я восстановлю Поздравить Мальчик Хоккеиста С Днем Рождения Своими Словами через суд.

Это была ее стратегическая ошибка: она первой пригрозила противнику, и ответный удар последовал незамедлительно. Лютовала в основном рыжая Тамара и делала это очень по-хитрому — когда в доме, кроме них двоих, никого больше не было, даже свекрови. Она открывала Марусину дверь и говорила ей с порога разные гадости, грозя упечь в психушку, а еще лучше — урыть на кладбище.

Маруся делала вид, что читает, считая ниже своего достоинства вступать с хулиганкой в дискуссию, но сердце билось как бешеное, а ладони покрывались противным липким потом — она боялась, что Поздравить Мальчика Хоккеиста С Днем Рождения Своими Словами не совладает с собой и физически выместит на ней свою злобу. Хоть бы ты ей сказал, чтоб она за собой убирала… Юлька ничего этого не знала, кроме развода, конечно, сообщение о котором не слишком ее удивило.

Она писала, что учит французский и уже добилась больших успехов, сама водит «вольво», а Рождество они с Франком провели в Париже, что недавно они купили чудесный домик в небольшом городке Зебрюгге на побережье Северного моря, где вечерами на набережной местные жители гуляют с маленькими собачками, и, когда дует сильный ветер, собачки летят на поводках за своими хозяевами, как пушистые воздушные шарики… Другой мир, другая жизнь: Париж, «вольво», собачки.

А Маруся кипятильником греет себе воду в банке и раньше всех приходит в издательство, чтобы успеть умыться и почистить зубы, потому что дома, едва услышав, что она направляется в туалет, Тамара фурией вылетает из комнаты, отталкивает ее и запирается там сама. Маруся ни с кем не делилась подробностями своего немыслимого существования, отделывалась общими фразами, которые уже сами по себе приводили в негодование ее подруг. Подруг, самых близких, было две: Лиза, с которой Маруся училась в университете, и Тая, с которой они вместе работали в издательстве.

Лиза жила с мамой-инвалидом в крохотной однокомнатной квартирке на Чистых прудах.

Она окончила университет с красным дипломом, но от аспирантуры отказалась — готовилась к свадьбе, сразу после которой должна была вместе с мужем, выпускником Академии внешней торговли, уехать на три года в Австрию. Но накануне бракосочетания у мамы отнялись ноги, и Лиза осталась в Москве, а потенциальный муж повел к алтарю другую невесту. С ней и уехал — очень, видно, хотелось в загранкомандировку. Лизина мама потом горько шутила, что ценой своего несчастья уберегла дочь от нехорошего человека. А в общем-то это было, конечно, их общее горе, потому что, кроме всего прочего, вот уже десять лет красавица Лиза не имела личной жизни. Мама от этого очень страдала, Лиза, естественно, тоже, но терпеливо и самоотверженно несла свой крест. Как-то издательский художник сказал ей: — Ты женщина некрасивая, но фотогеничная. Сразу внимания не обратишь, а присмотришься — все у тебя есть, что надо. Тая сначала хотела обидеться, но потом решила расценить как комплимент — она была без комплексов.

Тем более что художнику не поверила, считая себя очаровательной. И это было правдой — веселая, коммуникабельная, всегда очень стильная и деятельная, Тая в толпе не терялась.

Сыновья ее обожали, свекровь души не чаяла, муж подавал кофе в постель, а собака несла тапочки, изнемогая от любви.

При этом свекровь Поздравить С Днем Рождения Любимую Учительницу Своими Словами была доктор медицинских наук, дети отличники, муж владелец элитной клиники пластической хирургии, а собака вообще — аппенцеллер-зенненхунд.

— В жизни главное — правильно расставить акценты, — любила повторять Тая. На свои нечастые посиделки они всегда собирались у Лизы, поскольку той очень сложно было лишний раз уйти из дома. Но главное, Лизина мама, Софья Андреевна, всегда составляла им компанию и даже являлась ее душой. Она запоем читала, ночами сидела в Интернете, была блестящей рассказчицей и обладала потрясающим чувством юмора — мощным стержнем, на котором, видимо, и держалось ее желание и умение жить в предложенных судьбой обстоятельствах. Они накрывали стол, выпивали бутылочку хорошего вина, а то и перцовочки, «в зависимости от разблюдовки», как говорила Тая, и предавались долгим, неспешным, задушевным разговорам.

И очень много смеялись, хохотали, а порой и ржали — до слез, до колик, до изнеможения. Маруся и на этот раз не стала бы морочить подругам голову своими проблемами — во всяком Поздравить Мальчике Хоккеиста С Днем Рождения Своими Словами, не собиралась этого делать. Но те, чувствуя ее подавленность, приступили с расспросами, и она не удержалась, расплакалась и поведала потрясенным слушательницам, в каком диком, немыслимом положении оказалась, сама не веря, что это все о ней. Когда Маруся замолчала, сморкаясь в мокрый от слез платочек, за столом установилась гнетущая тишина. — Я и не думала, что все зашло так далеко, — обрела наконец Тая дар речи.

И драться с ней я не могу — мы в разных весовых категориях. А еще купи ей биотуалет и проруби отдельный вход, — горько отмахнулась Софья Андреевна. — А пока хоть писай в Поздравить Мальчике Хоккеиста С Днем Рождения Своими Словами, — посоветовала сердобольная Лиза. — Ага, а какай в кастрюльку… — И выливай все это им в щи! — Да его и дома не бывает, — заступилась за бывшего мужа Маруся. А уж что ему эта зараза по ночам поет — один только Бог знает. Во всяком случае, мне он сказал: «Никогда не думал, что ты такая мразь…» Вот за что мне все это? — А я читала, что надо спрашивать не «за что?», а «для чего?». — Пути Господни неисповедимы, — задумчиво проговорила Софья Андреевна. — Человеку трудно безоговорочно принять тезис, что душа очищается через страдание.

Подруги у тебя замечательные, работа… — Юлька далеко, — вздохнула Маруся. Хотела сказать: «Если меня уволят — удалюсь в монастырь», а получилось: «Если уволят — удавлюсь…» Повод удавиться выпал гораздо раньше, чем можно было ожидать. Словно случайно произнесенное ключевое слово открыло ящик Пандоры и оттуда на Марусю просыпались новые беды.

Рукописи, подготовленные для печати, вот уже месяц лежали мертвым грузом, начальство бегало с тревожными лицами, а из кабинета в кабинет ползли слухи один невероятнее другого. Все свидетельствовало о неотвратимо приближающемся конце.

Впрочем, агония была недолгой, и уже в конце февраля им объявили, что издательство почило в бозе и через два месяца всех уволят. — спросила Тая, когда после собрания они вернулись в свою комнату. — Наблюдать за шнурками — какой первый развяжется, на том и повешусь. Тебе кажется, что ты в тупике, а голова работает в нужном направлении. Он же тебе ясно сказал: «Если будут трудности — обращайтесь»!