Поздравить С Днем Воспитателя От Детей

Ведь он проказничал все дни напролет, кроме тех дней, когда у него была высокая температура.

Так что мы можем взять какой угодно день и посмотреть, чем же тогда занимался Эмиль. СУББОТА, 28 ИЮЛЯ Как Эмиль нечаянно уронил на голову отцу блюдо с тестом для пальтов и вырезал сотого деревянного старичка. На кухне в Каттхульте стоял старый деревянный диван, выкрашенный в синий цвет. В те времена, о которых идет речь, все смоландские кухни были заставлены диванами с жесткими тюфяками, на которых спали служанки. Ничто не могло разбудить ее раньше половины пятого утра, когда на кухне трещал будильник.

Стоило Лине уйти из кухни, как туда тихонько прокрадывался папа, чтобы спокойно выпить чашечку кофе, пока не проснулся Эмиль. «До чего хорошо посидеть вот так одному за столом, — думал папа. — Эмиля рядом нет, на дворе поют птицы, кудахчут куры.

Прохладные половицы под ногами, которые Лина выскребла добела…» Ты понял, что выскребла Стихи Поздравления С Днем Воспитателя От Детей Короткие Лина? Половицы, конечно, а не папины ноги, хотя, может, их тоже не мешало бы поскрести, кто знает.

Папа Эмиля ходил по утрам босиком, и не только потому, что ему так нравилось. — Не мешает поберечь обувку, — сказал он однажды маме Эмиля, которая упорно отказывалась ходить босиком.

— Если все время топать в башмаках, как ты, придется без конца покупать их, без конца… каждые десять лет.

— Ну и пусть, — ответила мама Эмиля, и больше об этом разговора не было.

Как уже было сказано, никто не мог разбудить Лину, пока не затрещит будильник. Это случилось двадцать седьмого июля, как раз в тот день, когда у Эмиля была высокая температура. Уже в четыре часа утра Лина проснулась оттого, что огромная крыса прыгнула прямо на нее. Лина страшно закричала, вскочила с дивана и схватилась за полено, но крыса уже исчезла в норке возле двери чулана. — Хорошенькая история, нечего сказать, — пробурчал он.

— Крысы на кухне… Они ведь могут сожрать и хлеб, и шпик!

Эмиль услыхал про крысу и, хотя у него еще держалась температура, тут же стал придумывать, как бы ее поймать, если не удастся пустить на кухню кошку. В десять часов вечера двадцать седьмого июля температура у Эмиля совсем спала, и он снова был весел и бодр.

Папа Эмиля, мама Эмиля и маленькая Ида спали в горнице рядом с кухней, Лина на своем диване. Не спалось только кошке, тосковавшей на кухне о скотном дворе, где водилась уйма крыс. Бодрствовал и Эмиль; выбравшись из постели, он, осторожно ступая, прокрался на кухню. — Бедняжка Монсан, тебя заперли, — сказал Эмиль, увидев у кухонной двери горящие кошачьи глаза. Эмиль, любивший животных, пожалел кошку и выпустил ее из кухни. Хотя он, конечно, понимал, что крысу надо изловить во что бы то ни Поздравить Воспитателей С Днем Воспитателя Картинки стало. А раз кошки на кухне нет, надо придумать что-нибудь другое.

Он раздобыл крысоловку, насадил на крючок кусочек вкусного шпика и поставил крысоловку возле норки у чулана.

Ведь стоит крысе высунуть из норки нос, она первым делом увидит крысоловку, заподозрит недоброе и не даст себя провести. «Пусть лучше крыса побегает спокойненько по кухне, а потом вдруг — бац, когда она меньше всего ждет, наткнется на крысоловку», — решил Эмиль. Он чуть было не пристроил крысоловку на голову Лине — ведь крысе нравилось туда прыгать, — но побоялся, что Лина проснется и все испортит. Нет, придется поставить крысоловку куда-нибудь в другое место. Крыса часто возится там в поисках упавших на пол хлебных крошек. Но ставить крысоловку туда, где сидит папа, бесполезно, — возле его стула крошками не больно-то разживешься.

— А вдруг крыса окажется как раз у папиного стула, не найдет там никаких крошек и начнет грызть вместо них папины пальцы. Нет уж, Эмиль позаботится о том, чтобы так не случилось. И он поставил крысоловку туда, куда обычно папа ставил ноги, а потом снова улегся спать, очень довольный самим собой. Проснулся он, когда на дворе уже рассвело, от громкого вопля, донесшегося из кухни. «Кричат от радости, видно, крыса попалась», — подумал Эмиль. Вытащив сынишку из кровати, она зашептала ему на ухо: — Марш в столярку, пока папа не вытащил ногу из крысоловки. И, схватив Эмиля за руку, мама потащила его из дома. Он был в одной рубашке, так как впопыхах не успел одеться, но беспокоило его совсем другое. И, схватив ружье и кепчонку, он помчался в столярку с такой быстротой, что его рубашка заполоскалась на ветру. Мама Эмиля заложила снаружи дверь на засов, чтобы Эмиль не мог выйти, а Эмиль закрылся на крючок изнутри, чтобы папа не мог войти, — разумно и предусмотрительно с обеих сторон. Мама Эмиля считала, что пока Эмилю не стоит встречаться с папой. Затем спокойно уселся на чурбан и принялся вырезать забавного деревянного старичка.

Он занимался этим всякий раз, как только оказывался в столярной после очередной шалости, и успел вырезать уже девяносто семь фигурок. Старички были красиво расставлены на полке по порядку, и Эмиль радовался, глядя на них. «Закачу-ка я в тот день пир в столярке, но приглашу одного Альфреда», — решил про себя Эмиль, сидя на чурбане с резаком[7] в руке.

Издалека доносились крики отца, потом они постепенно стихли. Эмиль удивился и забеспокоился, не стряслось ли еще чего с мамой.

Но вспомнил, что сегодня собирались заколоть свинью, видно, это она и визжала. Невеселый выдался у нее денек двадцать восьмого июля! Ну да кое-кому другому тоже не очень-то сегодня повезло! К обеду Эмиля выпустили из столярной, и, когда он пришел на кухню, навстречу ему кинулась сияющая Ида. — А у нас на обед будут пальты, — радостно сообщила она.

Это большие темные хлебцы, начиненные салом, которые по вкусу напоминают кровяную колбасу, только они еще вкуснее. И готовят пальты почти так же, как и кровяную колбасу, из крови и муки, с пряностями.

Когда в Каттхульте закалывают свинью, там всегда варят пальты. Мама месила на столе в большом глиняном блюде кровяное тесто, а на плите кипела в чугуне вода. Скоро пальты будут готовы, да такие вкусные, что пальчики оближешь! — Я съем восемнадцать, — похвасталась Ида, хотя была совсем крошечной худышкой, ей бы и полпальта за глаза хватило. И правда: надвинув на лоб свою широкополую соломенную шляпу, папа Эмиля, как всегда, разлегся на траве. Обычно он отдыхал после обеда, но сегодня, как видно, изрядно устал. Да и как не устать, если чуть свет первым делом попадаешь в крысоловку.

Тут Эмиль увидел, что у папы только правая нога в башмаке. Сначала Эмиль решил, что папа не надел второго башмака из бережливости. Но потом Эмиль заметил окровавленную тряпицу, намотанную вокруг большого пальца на левой ноге, и сразу понял, в чем Поздравить Воспитателя С Днем Воспитателя От Детей дело: у папы так сильно болел палец, что он не мог надеть второй башмак.

Эмилю стало очень стыдно, и он раскаялся в своей глупой проделке с крысоловкой. Эмиль схватил обеими руками глиняную миску с тестом и просунул ее в окно. Папа сдвинул со лба соломенную шляпу и мрачно посмотрел на Эмиля.

А Эмиль просто из кожи лез, лишь бы загладить свой проступок.

— не унимался Эмиль и высунул миску еще дальше из окна. И подумать только, вот ужас — он нечаянно выронил миску из рук, и она вместе с кровяным тестом шлепнулась прямо на папу, который лежал под окном лицом кверху. Да, попробуй сказать что-нибудь еще, когда ты весь залеплен кровяным тестом!

Папа медленно поднялся с травы и завопил так, что вопль его, сперва чуть приглушенный тестом, разнесся по всей Лённеберге. Глиняная миска сидела у него на голове, словно шлем викинга[8], а с подбородка медленно стекало жидкое кровяное тесто. В этот момент из прачечной вышла Крёса-Майя, которая перемывала там потроха зарезанной свиньи.

Увидев залитого кровью папу Эмиля, она завизжала громче свиньи и выбежала со двора с ужасной вестью. — Эмиль, горюшко наше, стукнул его, кровь так и брызнула, ах, ах, ах, беда-то какая!

Когда мама Эмиля увидела, что случилось, она схватила Эмиля за руку и опрометью бросилась с ним в столярную.

Эмиль все еще в одной рубашке снова уселся там на чурбан и начал вырезать своего девяносто девятого деревянного старичка. Тем временем маме пришлось изрядно потрудиться, отмывая папу. — Соскребай поосторожней, хоть бы теста на три-четыре пальта осталось, — сказал папа Эмиля, но мама покачала головой: — Что с воза упало, то пропало.

— Хи-хи-хи, у нас не будет обеда до ужина, — захихикала маленькая Ида, но тотчас умолкла, увидев заляпанные кровяным тестом мрачные папины глаза. Мама Эмиля усадила Лину тереть картошку для рагмунка. И уверяю тебя, оно куда вкуснее, чем может показаться с моих слов. Вскоре Лина замесила серо-желтое картофельное тесто в глиняной миске, которую папа снял с головы. Ведь он вовсе не собирался целый день расхаживать в ней, словно викинг в шлеме. Как только папу немного отмыли, он отправился в поле косить рожь и за делом переждать, пока готовят рагмунк. Эмиль слишком долго просидел взаперти не двигаясь и почувствовал, что не мешает размяться. — Давай играть в «ветер-ветрило», — сказал он сестренке, и маленькая Ида тут же пустилась бежать. «Ветер-ветрило» — это такая игра, которую Эмиль придумал сам.

Надо со всех ног бежать по кругу и возвращаться на то же место, где началась игра: из кухни — в сени, из сеней — в горницу, из горницы — в кухню, из кухни — снова в сени, и так все снова и снова, круг за кругом, чтобы только ветер свистел в ушах.