Поздравление С Чистым Четвергом Прикольные В Картинках

Ведь я отныне видела в ней основную, главную цель моей жизни. Поделилась с мужем как-то своим открытием, что самое интересное - когда вдруг начинает писаться то, чего не собиралась писать. Он согласился, добавив, что нужно очень сосредоточиться - тогда из памяти начнет Поздравление С Днем Бабушек В Картинках Прикольные Поздравления всплывать. Договорились, что по субботним вечерам будем читать мои записки. В очередную свою поездку в Москву читала свои записки Теушам. Они мне кое-что досказали: о том, как осенью 60-го, расположившись в двух номерах рязанской гостиницы (с ними был еще доктор технических наук Каменомосский), двое суток почти без перерыва, передавая друг другу листы, захлебываясь, читали "Круг первый", данный им моим мужем. 30 августа впервые читала вслух своему мужу очередной отрывок.

Начала также, выполняя желание мужа, перепечатывать письма Александра Исаевича другим писателям, из девятой папки. Впрочем, это и для моей работы, для общего настроя, тоже очень важно. Еще печатаю для мужа список мужских и женских имен.

Очень трудно было находить в "Раковом корпусе" приводимые в статьях цитаты оттуда. Однажды муж сказал мне: - Каждый возраст имеет что-то свое хорошее, как и разные времена года. В те дни нас посетили Эткинды: приехали с дочкой Катей на своей машине. Вскоре после нашей встречи Екатерина Федоровна нам писала: "Милые друзья!

Такой был мирный светлый день, такой был ваш домик приветливый и такие вы оба теплые и хорошие.

)И вообще было впечатление эдаких Кадминых1, которые знают, в чем радость.

Эткинды, между прочим, рассказывали нам об осложнении с 7-м томом новой Литературной энциклопедии, где на букву "С" - две сложные фигуры: Сталин и Солженицын.

А через три дня после Эткиндов к нам приехал на своем "мерседесе" Ростропович. Мы почувствовали, что он после своих хоромов нашу дачку, которая показалась ему игрушечной, как-то не принял всерьез. По-моему, он был единственным, на кого наша Борзовка не произвела никакого впечатления.

В том, что говорил Мстислав Леопольдович, серьезное странно перемежалось с несерьезным. Даже порой вклинивались не совсем пристойные словечки. Тем более, что тут же сразу, обращаясь к Александру Исаевичу: - Если тебя арестуют - я пойду за тобой. - Если бы ивы и березы пели, то они бы пели музыку Чайковского, а теперь - музыка асфальта. Когда в Вифлееме тебе показывают пещеру в которой Мария родила Иисуса, - в это нельзя не верить. Ростропович и Солженицын очередной раз объяснялись в любви друг к другу и произносили тосты друг за друга. А когда Ростропович пил за меня, то сказал, что желает мне "не счастья, а терпения". Потом сидели разговаривали на большой скамье, где я их (оба навеселе) фотографировала. Выпив почти бутылку коньяку, Ростропович не побоялся сразу же сесть за руль. С ним уехали наши лыжи, кое-что теплое и всякие мелочи: началось переселение из Борзовки в "Сеславино", как окрестит наш флигель у Ростроповича мой муж (Се-Славино).

- спросил Александр Исаевич Мстислава Леопольдовича. Напротив, он настаивает, чтобы мы переезжали возможно скорее. В начале сентября мы совершим "южное" путешествие, а потом переселимся в Жуковку, в "Сеславино". Так что и зимой не расстанемся с природой, с чистым загородным воздухом, с красотой пейзажей, с физически здоровой жизнью, которая не будет омрачена ни разлукой, ни холодной хатой Агафьи Ивановны, ни опасностями и неудобствами дальней "берлоги"!

1 Старички из "Ракового корпуса", прототипами которых были Н.

Летом 68-го года, с одной стороны, распространились слухи, что Солженицыну могут присудить Нобелевскую премию по литературе (называли даже конкурентов Солженицына: Набоков, Белль, Чаплин).

С другой стороны, упорно поговаривали, что его собираются исключить из Союза писателей. Александр Исаевич считал, что для его исключения нет никаких формальных оснований. Если, редко бывая в Рязани, он далеко не всегда посещал собрания Рязанско-го отделения писателей, то, во всяком случае, на отчетно-перевыборных собраниях он старался присутствовать. Так и в 69-м году, желая не нарушать этого правила, он перед своим отъездом в Крым, где собирался пробыть какое-то время, написал письмо секретарю Рязанского отделения Э.

Я очень огорчен, что намечавшиеся сперва на январь, потом на февраль с. перевыборы секретаря Рязотделения так и не состоялись до сих пор. Всю зиму я не отлучался из Рязани в ожидании именно этого перевыборного собрания". Далее Александр Исаевич просит, если собрание состоится без пего, "в случае обсуждения кандидатуру из числа постоянных рязанских членов СП" считать его голос поданным за Сафонова "Впрочем, - заканчивает он, - я постараюсь приехать по вашему извещению, а это письмо пишу на всякий случай"1. Только 19 августа к нам домой в Рязани пришло письмо от Сафонова: "Уважаемый Александр Исаевич! Отчетно-перевыборное собрание Рязанской писательской организации СП РСФСР состоится 20 августа с. г., в среду, в Доме политпросвещения (аудитория №4). Моя мама - в тревоге: как так скоро дать знать зятю о собрании. Однако очень скоро оказалось, что никаких действий ей предпринимать было не нужно.

Вечером того же дня ей принесли телеграмму: "Решением секретариата правления собрание переносится на конец октября. Неужели же моего мужа все же хотят исключить из Союза писателей и ставят это в связи с возможностью присуждения ему Нобелевской премии, которая обычно объявляется в конце октября. Там мне рассказали, что нa предполагавшемся Поздравлении С Чистым Четвергом Прикольные В Картинках 20 августа была намечена следующая повестка дня: 2. На исключении якобы настаивает Кожевников из обкома, на которого, в свою очередь, давят и ЦК, и первый секретарь СП РСФСР Л. Предполагают, что трое рязанских писателей будут за исключение и трое же против. Он продолжает считать, что для его исключения формальных оснований нет. Пожалуй, его больше расстроило, что я не нашла и не привезла ему работы Сахарова (он как раз пишет ответ на нее). - Хоть бы испортилась, - говорит мне муж, - в такую погоду жалко будет уезжать отсюда! Слышу от него: - Два путешествия v меня в этом году были неудачные. 14 сентября, в половине девятого утра, в прекрасную солнечную погоду выезжаем В 9 часов включаем приемник, чтобы послушать прогноз погоды. Когда я за рулем - на дорогу почти не смотрит, читает "Новый мир".

Бывало, его интересовало решительно все встречающееся по пути. Не разрешал мне ехать быстро, чтобы успеть все рассматривать! А тут: золотятся скошенные нивы, кое-где мелькают рощицы, уже тронутые осенними красками. - Если упадет ниже двух - нельзя ехать на юг, - решает Александр Исаевич.

Мы хотели в первый же день сделать рывок - доехать до Воронежа. Подкрепляемся по очереди - тот, кто не ведет машину в это время. С нами крепкий чай в термосе, тушеная говядина, яйца, сосиски, помидоры. После Ефремова, в селе Становое, впервые видим выставленные у дороги Поздравления С Чистым Четвергом Прикольные В Картинках с Поздравлениями С Чистым Четвергом Прикольные В Картинках, помидорами, сливами. Купили за 2.50 ведро превосходных яблок, за 2 рубля - ведро чудесных слив. Вскоре после него - Задонск, очень живописно расположенный на холмах, разгороженных оврагами. Как хороши донские городочки, стоящие не на железной дороге!

Вспоминается Епифань, где мы побывали летом 63-го года на велосипедах.

Может быть, все же успеем доехать до Воронежского заповедника. Съезжаем с шоссе, едем по проселочной дороге вдоль леса до укрытой опушки. В результате в 3 часа ночи муж заявляет, что путешествовать он больше не способен и что на юг мы не едем. Я попыталась заставить его изменить решение, но бесполезно. Взамен мне обещан Воронежский заповедник и Таруса, в которой 29 лет тому назад мы проводили свой медовый месяц и с тех пор никогда больше там не были. Итак, проехав в южном направлении лишь около 500 километров, наморочив голову родственникам (в Георгиевске и Ростове), одному читателю и помощнику мужа в сборе материалов, с которым у него была назначена встреча в Новочеркасске, мы решаем повернуть назад.

Я фотографирую мужа, изучающего карты, которые он разложил на носу машины, чтобы понять, как поедем дальше. Выезжаем мы все же в сторону Воронежа (надо дать отменяющую телеграмму, отправить письма).

Кроме почтамта посетили лишь кафе над обрывом, где полакомились яичным мороженым. Одновременно это и дорога к Воронежскому заповеднику.

На опушке - деревянные остовы бывших здесь летом палаток.

Чуть дальше - пруд со склоненными над ним деревьями. Александр Исаевич, разомлев, с удовольствием растянулся на скамье прямо на солнышке, даже соснул немного. Потом муж устроился в тени позаниматься, а я пошла погулять вокруг пруда. Сделала снимки: лодка у пруда, наш привал с другого берега. На следующее утро выехали рано, отложив завтрак на более позднее время. Вскоре поворачиваем на главное шоссе, в сторону Москвы.

В деревнях появляются ведра с картофелем, помидорами. В Задонске едем на базар, расположившийся возле церкви.

Тут же закусываем, в базарной столовой: дешево и довольно вкусно. Задонский монастырь, в нем теперь размещаются завод, детский дом и больница.

В селе Становое покупаем шесть ведер антоновских Поздравлений С Чистым Четвергом Прикольные В Картинках, которые мне предстоит мочить для будущей нашей жизни в "Сеславине".

Около Ефремова сворачиваем на перекидное свободное от машин шоссе, с Воронежского на Симферопольское, а потом по сумасшедшему Симферопольскому шоссе гоним к Ясной Поляне.

Александр Исаевич ищет место, где Исаакий (один Поздравление С Днем Металлурга В Картинках Прикольные из героев "Августа четырнадцатого") должен поджидать, а потом и разговаривать со Львом Николаевичем. Задержавшись у величественной в своей простоте могилы Толстого, идем к косой поляне. Уже не пойдешь представляться к хранителю музея, как сделал Александр Исаевич летом 63-го года, когда мы прикатили в Ясную на велосипедах. Попробовали было, проехав деревню, завернуть в лес.

Но, увы, весь огромный толстовский парк окружен рвом (как бы отнесся к этому сам Толстой?), не проехать!

Пришлось довольствоваться небольшой группой деревьев, возле которой мы и устроились на ночевку. Любуемся видом, который открывается с моста через Оку на круто поднимающуюся к собору улицу. Хорошо еще, что нет дождя, хотя погода и начинает портиться. Останавливаемся у речки Таруски, в которой в те далекие времена я стирала белье. Вот улица, на которой снимал дачу мой "дядюшка", Валентин Константинович Туркин.