Поздравление С Днем Рождения Красивые Нежные Картинки

Приятель испуганно смотрит на меня: – Я ничего не знал о трауре, с чего ты взяла?

Несколько секунд мы молчим, пытаемся понять друг друга. – Но это же знак гостеприимства, – говорит он наконец.

Дверь распахивается, на пороге улыбающаяся хозяйка, из комнат доносится смех детей. Такие «веселенькие» (а для американцев – без кавычек) венки вешают на входные двери довольно часто.

Иногда это флаг, иногда скульптура, иногда разноцветные шарики или лампочки. Государственный флаг США можно увидеть во дворе частного дома, и совсем не обязательно в праздник.

Чаще всего это демонстрация того, что здесь живут истинные патриоты своего отечества. В Уитоне мне сначала показалось, что для маленького городка патриотов тут чересчур много – флаги развевались чуть не у каждой двери. Присмотревшись, я, однако, увидела, что далеко не все они звездно-полосатые. Был здесь и флаг с торговой маркой какой-то фирмы – на жилом доме ее хозяина. И даже просто изображение солнца и дружелюбно протянутой руки – здесь, мол, живут люди доброжелательные и гостеприимные. Фигурки во дворах, конечно, можно назвать скульптурой с большой натяжкой.

Это могут быть глиняные зверушки, или лебеди, или деревянные человечки – солдат, ребенок, полицейский.

Иногда они сделаны шутливо, чтобы вызвать улыбку, иногда это вполне серьезное напоминание о каком-то историческом событии.

Новая мода пришла в жилые дворы из крупных торговых центров. В натуральную величину ваяют человеческую фигуру, сидящую на настоящей скамейке или прислонившуюся к дереву; от живой и не отличишь.

Пару раз я здоровалась с такой «читающей девушкой» или «отдыхающим стариком», вызывая довольный смех хозяев. Любимое украшение американцев – гирлянды из крошечных лампочек, светящейся линией обрамляющие контуры домов и деревьев. Особенно нарядно смотрится такая уличная декорация в праздничные вечера, когда светящиеся контуры домов сливаются в одну сверкающую кружевную картину города, мерцающую на темном небе.

Ну и, конечно, почти у каждого дома есть loan , газон, засеянный зеленой травой. Американцы ухаживают за своими газонами весьма вдохновенно. С первой зеленью мужчины выходят из дома с газонокосилкой и подравнивают травку с добросовестностью парикмахера, делающего стрижку «под ежика». Девственность этого зеленого поля не должна нарушаться ничем, даже цветами.

Женщины высаживают их по краям газона или около деревьев, используя самые маленькие кусочки земли между выступающими корнями.

Традиция эта соблюдается в любом штате, независимо от климата.

В Миннесоте, например, садовые работы начинаются в мае-июне, а в Техасе длятся почти круглый год.

Когда я описываю внешние украшения перед входом, я имею в виду собственный дом-коттедж в одном из небольших городов или в пригороде мегаполиса. Еще лет 20 назад именно таким был дом американской мечты. Тогда богатые жители городов мощной волной двинулись из своих мегаполисов «на волю, в пампасы», то есть на природу.

Стоимость пригородных домов еще и сейчас довольно высока. Молодежь же, работающая или учащаяся, возвращается в города. Во-первых, потому что в часы пик – утренние, да и после работы, – даже на широченных американских хайвэях жуткие пробки. Во-вторых, молодые люди, как известно, любят тусоваться – в барах, ресторанчиках, на дискотеках, в спортивных клубах. Вопреки нашим устаревшим представлениям, так называемый средний американец сегодня – частый посетитель театров, филармоний, библиотек. До всего этого добираться из города, конечно, ближе, чем из пригорода. Впрочем, даже и в городе американец со средним достатком старается жить не в самом центре (даун-тауне), а поближе к окраине, там, где легче купить собственный дом, похожий на привычный загородный коттедж с его простором, уединенностью и, конечно, газоном.

Что же собой представляет этот типичный собственный дом?

Вместе с Элли Коннер, журналисткой из «Миннеаполис экспресс», мы едем к ней домой. «Дом» по-английски – и строение, и собственно жилье. Дело происходит в 1991 году, и это моя первая неделя в Америке. Мы подъезжаем, и я вижу солидное двухэтажное здание.

Позже выясняется, что внизу, под землей, есть еще один этаж, там спортивный зал и игровая комната для детей. Элли открывает входную дверь, мы попадаем в просторное помещение, по назначению, очевидно, холл. Прикидываю размеры: один этот холл величиной как раз с мою «большую» московскую квартиру. К этим огромным площадям жилых зданий я привыкала с трудом, и, кстати, не только я. Моя подруга, француженка Андре Мишель говорит, что чувствует себя в американском доме, как в гараже. «От этих пространств исчезает понятие уюта», – убеждена она. В Париже у нее, университетского профессора, двухкомнатная квартира, маленькая прихожая, а балкона и вовсе нет. Однако Элли Коннер не кокетничает: ее дом и впрямь умеренных размеров. Она показывает на стоящие рядом коттеджи, в два-три раза больше, чем ее. Собственный дом – это главный компонент американской мечты, первая цель любой семьи с того момента, как она становится на ноги и обретает приличный доход. Такое приобретение, однако, доступно даже вполне обеспеченным людям лишь в С Днем Рождения Надюшка Картинки Красивые Поздравление маленьких городишках, в пригородах или на окраинах больших городов. Самый же центр, даун-таун, застроен небоскребами или просто многоэтажными зданиями, цены на квартиры здесь заоблачные.

Впрочем, есть и так называемые таунхаусы, небольшие, обычно кооперативные, дома на две-четыре семьи. В более дорогих из них квартиры двухуровневые, в тех, что победнее, – в один уровень. Огромные современные здания теснят старую архитектуру, распространяются за пределы центра все шире. Старые американцы ворчат: черт бы ее побрал, эту манхэттенизацию, она уничтожает нашу историю.

По его образцу застраиваются даун-тауны большинства других крупных городов.

И, переезжая из одного в другой, в разных штатах порой не видишь большой разницы.

Я москвичка, коренная горожанка, меня ничуть не угнетают высотные здания. Мне неведома тоска типа «небоскребы, небоскребы, а я маленький такой». Америка, однако, потрясла меня не только добротностью своих частных коттеджей, не только великолепием своих небоскребов. Сколько раз мы смеялись над советской пропагандой – ужастиками о контрастах богатства и нищеты в мире капитализма. Но когда из очаровавшего меня Нью-Йорка я на поезде ехала в Вашингтон и выглянула в окно, я чуть не вывалилась от изумления. Я увидела нечто полуразрушенное, почерневшее от старости, тонущее в грудах мусора.

Трудно было представить себе, что эти бараки – жилища, если бы не живые люди, снующие мимо развалин, если бы не свежевыстиранное белье на веревках.

Такие времянки возводились в российских городах сразу после войны на месте разрушенных немцами домов. Постепенно они исчезают из нашей жизни, хотя и сейчас время от времени я вижу по телевизору старые, требующие ремонта дома даже в Москве. Но чтобы целые кварталы трущоб, протянувшиеся на десятки миль… И где? В Соединенных Штатах Америки, между добротной, ухоженной столицей Вашингтоном и богатейшим мегаполисом Нью-Йорком! Нищенское это жилье принадлежит отнюдь не бедным людям.

Выгоднее доэксплуатировать ее до полного разрушения. Кстати, развалины тоже не будут пустовать – в них поселятся бомжи. Мне приходилось жить в разных домах – в коттеджах и в городских квартирах, победнее и побогаче, на восточном побережье и на западном. Главное впечатление у меня осталось такое: все они похожи.

Как бы ни отличались жилища, они напоминали мне друг друга. Так бы я и осталась при этом своем впечатлении, если бы однажды не прочла в книжке «Diary» Сьюзен Ли, американки, побывавшей в России: «Внутри все российские жилища похожи друг на друга». А мне-то казалось, что у нас дома изнутри довольно разные. Просто во внутреннем виде и убранстве американских домов так много отличий от российских, что на них в основном и обращаешь внимание. Хозяева обычно не знают, сколько у них в доме квадратных метров, говорят: столько-то комнат.

Однако комнатами часть этих помещений можно назвать весьма условно: они разделены не целыми стенами, а небольшими выступами или перегородками на уровне бедра.

Поэтому когда хозяйка ведет вас из гостиной в столовую, а оттуда в кухню, то границы можно и не заметить. То же, что у нас называется комнатой (то есть четыре стены и дверь), по-американски будет «спальня» – bed-room . Хотя по назначению могут быть не обязательно местом для сна, но, скажем, кабинетом или игровой комнатой для детей. Но чаще всего эти комнаты с закрывающейся дверью – именно спальни. К ним примыкает ванная – совмещенный санузел: ванна и туалет.

В домах победнее таких ванных комнат может быть и меньше – например, одна на две спальни.

Нижний этаж – это кухня и примыкающая к ней столовая. А потом еще несколько так называемых «комнат», иногда не совсем понятного назначения.

Ну вот, например, дом в Чикаго у моих друзей Орлин и Мела (она ученый, он журналист).

Первый этаж – это большое, метров сто, пространство, поделенное низкими перегородочками. К ней вплотную примыкает с четырех столов столешница. Через едва заметную перегородку метрах в трех от плиты – большой круглый стол, стулья. А потом уже большие помещения – living-room, sitting-room, TV-room .

Если вы приглашены на обед (по-русски, ужин), то вас сразу не позовут к столу. Сначала предложат пройти в комнату для гостей ( sitting-room ), там угостят холодными напитками или вином. К этому подадут легкую закуску: сырный салат, густо растертый с орехами и специями, а к нему – пресный крекер или картофельные чипсы. И лишь потом поведут в другую комнату – к столу с обедом. Это удивительно при таких незаполненных внутрижилищных просторах. Но американец очень ценит именно этот простор, а не пространство, загороженное деревом. Поэтому шкафов здесь почти нет, разве только в старых домах. Одежда хранится в стенных шкафах, и драуерах (многоэтажных ящиках).

Конечно, мебель в доме есть, и, естественно, чем богаче хозяева, тем она новее, современнее.