Поздравляю С Днем Рождения Дочери Маме Своими

Александр Иванович Якубович родился в 1792 году, в дворянской семье.

Получил домашнее воспитание с гувернерами-иностранцами, потом учился в Московском университетском благородном пансионе.

Служил в гвардии; в 1818 году, за участие в дуэли между гр. Завадовским и Шереметевым, переведен в армию на Кавказ (отсюда ненависть к Александру I).

Тотчас по его приезде в Тифлис состоялась его известная дуэль с Грибоедовым, при чем оба обнаружили замечательное хладнокровие. На Кавказе прославился отчаянной храбростью в сражениях с горцами.

В конце 1824 года он приехал в Россию, сначала — в Москву, потом, в 1825 г.

Здесь он сблизился с членами Северного Общества, участвовал в совещаниях заговорщиков, вызывался убить Александра I, торопил с переворотом, вообще держался буйно. В событиях дня 14 декабря Якубович вел себя как-то путанно и странно.

Как и Давыдов, он был приговорен к смертной казни через отсечение головы, но по смягченному приговору был сослан в Сибирь, содержался вместе с Оболенским в тюрьме в Усолье близ Иркутска, потом, вместе с Оболенским Волконским, Трубецким, Давыдовым, Артамоном Муравьевым, братьями Борисовыми, — в Нерчинском руднике, потом в Читинской тюрьме, потом в Петровском заводе.

В ссылке Якубович был забыт родственниками и был поддержан В. Давыдовым, с которым скитался из одной тюрьмы в другую, и его женой. Из Петровского завода Якубович был освобожден в 1839 г.

и поселился в деревне Малой Разводной, в 5 верстах от Иркутска; летом 1841 г. Когда золотопромышленная компания Базилевского и Мальвинского открыла в северной Енисейской тайге два прииска, Якубович был приглашен управляющим.

Письма Якубовича, кроме одного, не имеют дат годов. Приходится устанавливать их последовательность по содержанию, руководясь вышеуказанными датами освобождения из Петровского завода, жизни в Малой Разводной, переселения в Назимово. Искренно благодарю Вас, добрый Михайло Матвеевич, за доброе дружеское Ваше письмо — с участием кровного читал его и радовался, что Вам сносно в Красноярске. Это честная, добрая душа — право не могу отгадать, за что, про что он меня подарил своей дружбой, — в Ольге Петровне я нахожу важный недостаток, который мешает мне искать выиграть ее доверие и приязнь — это молодость при недурном личике, но эти недостатки она выкупает прекрасным сердцем и светлым умом. Благодарю Вас, что Вы дарите приязнью моих друзей Давыдовых, право, они стоят любви и уважения.

Из письма к Давыдову Вы увидите, что со мной было и есть — но что будет: про то один бог знает.

Жаль, что Вы не могли видеть, как Мальвинские хлопотали достать Вам ананасов и лимонных дерев — они оба Вас полюбили. Не могу понять, что заставило Беляевых после стольких лет поселения и при таком состоянии итить служить на Кавказ 11 ); несмотря на мой Дон-Кихотский дух и воспоминания, если бы я имел хотя ¼ Беляевых состояния, то и калачом меня бы не заманили на кавказскую бойню. Недавно видел Понжева, он Вас любит попрежнему, но извините его, разучился грамоте, весь в постройках на урочище Камчатинке — но он тот же добрый, благородный сострадалец, что и был. Остальная братья кое-как живет — пересыпая из пустого в порожнее, да я и сам тяну меледу за неимением дельного занятия.

— Последних двух не имею чести лично знать, но столько знаю хорошего про них, что счел бы себя счастливым, если бы они не отвергли моего привета. Ваш кактус помаленьку растет, и когда образуется порядочный куст — то сделаю отводки — а самого патриарха постараюсь Вам переслать. (На обороте: Милостивому Государю Михайлу Матвеевичу Свиридову 12 ).

Друг верный, милый и брат, что со мной делается, ты не поверишь. Бог милосерд ко мне не по достоинствам: ты знаешь уже чрез Мальвинского, что мне поручил откуп сделать закуп 31 т.

пудов муки, менее месяца я все обработал; доставил более 7 т. выгоды моим верителям и сам получил следующую выгоду: мне за комиссию очистилось 2 т. в месяц, сшил волчью шубу и завелся новой амуницией; но самое главное выиграл неограниченное доверие, следствием которого я теперь главный винокур Александр. завода, главный подвальный и поверенный откупа — но все сии должности временно у меня, и я не беру за них ни жалованья и никакого вознаграждения; но желаю показать, что наш пострел везде поспел. — Каменный уголь выводится правительством в Уголье, и если будет пароходство, то ты, брат, узнаешь, как мы умеем уголь превращать в золото. Обнимаю тебя, брат, и благодарю за 3 письма, которые я разом получил, возвратясь из раз'ездов к себе — если бы бог помог в течение нескольких лет выработать столько: чтобы иметь возможность заплатить всем и вся — то на старости мы бы с тобой сидели рядышком у камина и толковали бы о былом — на Кавказ я не еду, строиться и не думаю и потому, выкупя мою Петровскую нищету, я — Ваш и употреблю все возможное, чтобы быть вместе с моими бесценными друзьями. Сельского и Хапилова, они люди добрые и оказали мне услугу в закупке хлеба.

Поздравляю Вас всех, мои милые, с новым годом и имянинами доброго Васи. Когда будешь писать к Марие Васильевне, скажи от меня истинное сердечное уважение. Добрый друг, обнимаю тебя и благодарю от всего сердца за доброе истинно дружеское твое письмо — и совет брата; понимаю, что ты желаешь мне пользы, но меня ставят в такое положение, что с моим характером и правилами, вряд ли можно им воспользоваться; я тебе расскажу вкратце, что было и есть. Приехав с прииска, нашел я 2-х негодяев приказчиков, 7 человек рабочих и 1 лошадь водовозную; надобно было сено косить, скот гнать в тайгу — и строиться к зиме, также принимать, набивать в мешки хлеб — и проч. Сумма в кассе у меня была 900 р.; прошу распоряжаться, как хочешь. Не будь Павел Егорович, я бы погиб, осрамился на всю жизнь, — никто бы не хотел верить, что мне не дали средств — к тому же не сказали даже, что делать и как делать; ты знаешь, я не застенчив, подумал — решился, накупился на донос — но вот что удалось сделать: заняв у Кузнецова 8 т. рублей, сена поставил 3259 коп., прогнал скот без всякой траты, выстроил, не имев ни одной плахи, ни тесины, контору, доделал начатой флигель, славную русскую избу на 30 чел., конюшню крепкую с полом и яслями на 100 лош., на 8 саж.

два амбара, — три зимовья для чернорабочих, кузницу с белой баней в одной связи — отхожие места, притон на 100 лошадей, очистил тайги с версту, нажог угля 65 кор.

Нет, брат, хотя хотят, чтобы я совершил чудо — а именно: не сделав сметы, не приготовив решительно ничего, вдруг, говорят, должно нанять 600 рабочих, я составляю смету и выходит, что надобно муки, овса, мяса, крупы, масла, соли доставить на прииски тысяч 20, кроме товаров, да на Ермак тысяч 15 пуд., — а у нас на остатках всего 6750 пуд разного хлеба — и никто не хочет и думать, как это сделать, и зачем столько рабочих — так вздумалось безотчетно.

Нет, брат, я не могу и не должен срамиться, к тому же я задолжал 1800 р.

для переезда и прожитья, промучился 4 месяца — а и намеку нет, что хотят мне сделать в возврат; без шума и гвалту я решился удалиться от этого хаоса подобру-поздорову, и бог с ними и с их золотом — не бойсь, брат, хлеб найду и без них, я чувствую мои силы — и меня немножко знают добрые люди. Как часто навертывается слеза раскаяния, что я перемудрил — оставил мой мирный приют, променял ястреба на кукушку, но это наука — и пословица правду говорит: дураков и в церкве биют! Я дурак, потому что поверил людям, не послушал советов дружбы и истинного участия.

Ник., как душки, мои маленькие друзья, выплясывают; хотел бы я посмотреть, как мой приказчик, Мальтебрюн, дед Ваня пляшет — умора. Если бог даст, что я перепрошусь из Назимова, то в этот раз поживу порядком у Вас и буду плясать с Сашей и Ваней. — Вася и Лева на пристяжке, девица Курдюкова может прыгать на руках — и мы зададим свой балет не на шутку 13 ).

На счет доноса скажу тебе, что это низость, превышающая всякое вероятие; Павел Егорович Г. Окружного начальника позволения приехать в Енисейск, в случае дело встретится необходимое, он позволил в его присутствии, и я ссылаюсь на него — встретилось обстоятельство, что необходимо было приеха|ть] на 2 дня; и он донес — бог с ним, ему же хуже: поблагодари от меня честную душу Коз. Як., что он вступился за меня: негодяев не оберешься на белом свете. Ник.; он прожил у нас неделю и все видел; вот уж не на розах, но сам дурак сунулся в петлю, и поделом. Обнимаю тебя и милых твоих малюток и остаюсь по гроб твой друг. Перед самым от'ездом получил твое письмо от 22 Авг.

мне непонятно — но если это следствие чувств, которые невольно подозреваю после проделки его с тобой — то вот-то я в полных дураках; но посмотрим, что будет дальше, — пока нехорошо. Из Енисейска я выехал 27 в бурю, но необходимо было поспеть к расчету — и чуть было не утонул; один бог спас: — лодку захлестало, гребцы выбились из сил — я не мог на корме давать по валам — 10 саженей далее от берегу и одним дураком было бы меньше в Назимовом. Ты можешь узнать подробно, что и как делается со мной чрез Александру Николаевну — умную сибирячку — самому надоело толковать о всех неприятностях моего положения и роде жизни, — но у меня все кипит под рукой, бьюсь напропалую с препятствиями и неудобствами, но холод и дожди меня допекают — раны мои тоже сказываются; но довольно о себе. Ты, брат, чудесно описал приезжавшего миллионщика — знаешь ли, что мне жаль, что Доченька Поздравляю С Днем Рождения Твоей Дочери я не встречусь с ним — меня с'едает демон деятельности и предприимчивости — голова полна проектов, да бодливой корове бог рогов не дает; знаешь ли, что если бы я ему об'яснил, что удалось мне видеть на приисках, он бы не пожалел сотню тысяч убить — но зато головой отвечаю, что Поздравление С Днем Рождения Пожилой Маме От Дочери сделал бы открытия жильного золота, — а это не россыпям чета — и верно бы понял выгоды переселить крестьян свободных, на свое иждивение и с известными условиями, на некоторые речки не далее 60 верст от приисков; не попадет же мне под руку какой-нибудь Берна.