Выбрать открытку с поздравлением на день рождения
В данном разделе открытки и картинки с днем рождения, которые вы можете скачать абсолютно бесплатно или отправить их через любую популярную сеть. Порадуйте близкого человека поздравлением на день рождения, подарите ему кучу приятных эмоций, пусть ему будет приятно!
Было сказано, что этому роману принадлежит первое место в этом сезоне. Слонима, который говорил об аналогии между первым кругом дантовского ада и мавринской тюрьмой, где работают заключенные с высокими техническими знаниями, а о книге в целом - что она небывалая по честности, что привлечет к себе внимание на долгие годы. Слоним оценивает как самого крупного русского писателя, пишущего в стиле критического реализма. С оказией через друзей мне приходит первое письмо от мужа из Москвы, а в придачу журнал "Тайм" от 27 октября, о котором мы слышали по западному радио, с большой статьей, посвященной Солженицыну, и с четырежды повторенным его же портретом на обложке. На одном из четырех изображений волосы и борода Александра Исаевича почему-то рыжие, на трех остальных лицо дано в других тонах, а по лбу написано: "Щ-232". Это было тем обидней, что сделан портрет с прекрасной фотографии, снятой во время "японского" интервью осенью 66-го года. - Хочется, чтобы ты самостоятельно перевела всю статью. Потрудись, она легко написана, надо тебе учиться летуче их читать"1. И не только выполняя завет мужа, но и влекомая собственным интересом, я засела за перевод. А в дневнике моем осталась только маленькая запись: "В статье много неточностей. Обо мне - новая версия, которая теперь пойдет гулять по свету. " Еще Александр Исаевич писал и о статье с отзывом на вышедший в ФРГ "Раковый корпус": ". мне принесли лист из "Ди цайт", от 20 сентября, с большой статьей о "Корпусе", фото, "японским" рисунком (моей рожи) и объявлением о выходе 1-й части (с Беллев-ским предисловием). Четвертая в рецензии сожалеет, что мой "невероятно трудный текст" они не смогли вполне свести воедино, потеряна "привлекательная шероховатость, связывающая слово и Етхос (этику?)". Тексту "присущ взрыв правды", которой не может вынести советская цензура". И еще: "Немцы пишут: возможно самое большое открытие 1 ч. А вообще читать их гораздо трудней и медленней, чем англичан". В том же письме муж сообщал мне, что у одной нашей знакомой "лежит французский журнал с отрывками из "Круга" - именно: свидание Нади с Глебом и примыкающая линия". В том же письме Александр Исаевич сообщал мне о встрече своей с Твардовским: "Вчера посидели 1/2 часика с Трифоновичем, вчера же вечером он уехал на месяц в Пицунду в генеральско-маршальский санаторий. Спрашивал как пишется, я обещал ему в конце ноября дать что-нибудь почитать. Он считает, что со мной все пройдет спокойно, никакой вспышки не будет. Трифонычу рассказал твою институтскую историю и о перехвате писем". Писал муж о намечавшемся свидании с Жоресом Медведевым, о желании Ростроповича забрать его на несколько дней на свою дачу. Из письма было видно, что Александр Исаевич виделся с Копелевым, с Паниным. Пока еще не состоялась встреча с человеком, которого он за его веселый нрав прозвал Смехачом. Некоторое время тому назад муж познакомился с ним в Военно-историческом архиве. У этого человека было хобби - изучать военные архивы. Он с удовольствием взялся выполнять и задания Александра Исаевича: собирать нужные для него материалы по войне 1914 года. Конечно, самое лучшее, чтобы это закрытие сезона мы с тобой провели". Здесь его ожидало малоприятное известие о еще одном появле-нии Виктора Луи, о чем я уже писала в предыдущей главе. Этим известием было сбито у Александра Исаевича то настроение, которое было у него на даче в сентябре и которое он воспроизводит на страницах "Теленка": "Была третья годовщина захвата моего архива госбезопасностью. Два моих романа шли по Европе - и, кажется, имели успех. А я бродил себе по осеннему приистьинскому лесу - без конвоя и кандалов. Не спроворилась чертова пасть откусить мне голову вовремя. А теперь он напишет мне: "На даче нашей жить, вероятно, опасно. А потому, если оставался там ночевать, то света вечером не зажигал; горела только свеча на полу. Однако по-настоящему отдался осенним работам в саду: обкапывал яблони, смородиновые кусты, обрабатывал клубнику. Следующее письмо пришло мне тоже с оказией: "По почте не пишу, ибо это мука одна". Оно и в самом деле так: не напишешь ни с кем виделся, ни в каких журналах или газетах есть рецензии. Несколько дней провел Александр Исаевич на даче у Ростроповича, где ему, конечно же, не могло не понравиться. Затянулось лечение зубов, которые его в тот год изрядно помучили. ("Зубы приносят много обтачиваний и мук".) "В Рязань планирую окончательно ехать 28-29 октября. По-моему: приезжай 22-го вечером - но пораньше, сообщи мне. я встречу тебя на Казанском, и мы в тот же вечер либо поедем в Переделкино, либо все-таки в Борзовку". Накануне моего отъезда, 21 октября, мы с мужем созвонились: еду на следующий день определенным поездом; он меня встретит, и мы тут же едем в Борзовку "закрывать дачный сезон"! Хотя мама приехала туда заранее - билета взять не удалось, не было ни одного места. Но я не могу не ехать - ведь муж будет встречать меня именно этим, новороссийским, поездом! Из-за этого мы с Александром Исаевичем опоздали к удобной (в смысле нарского автобуса) электричке, хотя и мчались с вокзала на вокзал в бешеном темпе. Напряжение этого дня, да и жизнь без мужа последние две недели не могли не сказаться на мне. Видя мою нервность, Александр Исаевич старается меня развлечь, смягчить. Раскрывает передо мной французский журнал "Экспресс" с опубликованными на его страницах "нашими с ним" главами. Раскрывает на тех страницах, где Глеб и Надя Нержнны изображены во время своего свидания в тюрьме. На нас они, может быть, и не похожи, но очень трогательные". Только свеча на полу, чтобы не было видно света в окнах, хотя и занавешенных. Но следующий день был в общем мягким, приятным, хотя солнце появлялось всего на несколько минут и дождь порой прогонял нас из сада. Но я и без того больше возилась в Поздравление С Праздником Курбан Байрам Открытках доме: приводила все в порядок, снимала занавески, прятала все ненадежней от мышей и от возможного весеннего затопления. А Александр Исаевич обкапывал и унавоживал почти не дающие плодов наши яблоньки. Среди дня нас посетили обнинцы во главе с Жоресом Медведевым. Жорес Александрович сделал несколько неплохих снимков. Нас везет на своей машине один знакомый, который еще с вечера приехал к нам, как было с ним условлено. Погода будто дожидалась, когда мы расстанемся с дачкой. Поднялся сильный ветер, который дул нам навстречу, не давая возможности водителю развивать скорость более 40 километров в час. Я нервничаю, потому что рискую опоздать на поезд (во второй половине дня я должна быть в институте). А тут еще мой муж принялся учить меня, как завести остывшую машину, если она заупрямится, когда поеду встречать его в Рязани на вокзал. Наш водитель попытался было остановить его ("Это уж слишком!"). Позже он сказал мне о нем по этому именно поводу: "Он - бабий угодник". Машина сделала рывок и помчала нас со скоростью 90 километров в час. Уже в Москве при переезде с Ленинского проспекта на проспект Вернадского попали в огромную лужу, протянувшуюся на добрую четверть квартала. После купанья мотор стал глохнуть, а тормоза - работать на один бок. Александру Исае-вичу это послужило поводом лишний раз убедиться, что ездить можно от нас только по Ленинскому проспекту. Он любит этот путь еще и потому, что может лишний раз посмотреть на дом на площади Гагарина, который в свое время1 строил. Несмотря на все препятствия, без 10 минут восемь я была посажена Александром Исаевичем в ташкентский товарно-пассажирский поезд (через два года мы будем ехать в нем вместе, но по очень грустному поводу), в 12 часов была уже дома, а в 3 часа ушла в институт читать очередную лекцию. Стоило нам распрощаться с нашей дачкой, как наступила зима. Ко мне в тот день, 28 октября, пришла Наташа Радугина, мой верный помощник в самых трудных делах. Чередуясь, мы раз по 10-20 крутили ручкой, предварительно закоротив аккумулятор. Когда везла мужа домой, он спросил у меня, когда я убрала проволочку с аккумулятора. Я ответила, что после того, как вода нагрелась до 40°. "Это очень плохо, ты могла разрядить аккумулятор!" (Оказывается, ее нужно было убрать Открытки Поздравительные С Курбан Байрам Праздником Курбан Байрам тотчас же после того, как машина завелась.) И действительно, остановив "Дениса" у дома, чтобы выгрузиться, мы уже от стартера его не завели, снова крутя ручкой. И лишь через несколько дней пришла обоюдная теплота. А подумать: народу приехало мало, было много вполне доступных такси, да и громоздких вещей не было. В каждой руке у Александра Исаевича было по две вещи: портфель, рюкзак, чемоданчик и пишущая машинка (он вообще не любил пользоваться большими чемоданами). Теперь будет мне легко печатать с него на машинке: нажал кнопку (можно даже ногой на педаль) - остановка, снова нажал - пленка крутится снова, и очень легкая перемотка. Александр Исаевич привез из Москвы много вырезок из иностранных газет и журналов о "Круге" и о "Раковом корпусе". На следующее же утро после приезда мужа мы с ним слушали по "Голосу Америки" рассужде-ния какого-то профессора (кажется, Холдера), что в СССР теперь в литературе - не только соцреа-лизм, есть еще Солженицын. Что, кроме политической окраски произведений, для Солженицына характерно еще и то, что он каждого героя показывает не как политическое лицо, а просто как человека. В свое время я описывала, как возникла у моего мужа идея написать сценарий "Тунеядец". Это было Поздравления На Курбан Байрам Открытка Поздравления связано с аварией, которую он сам потерпел со своим "Денисом" и с его ремонтом. Теперь он очень рад, что тогда же, под настроением, набросал начало сценария. И все-таки Александр Исаевич пишет сценарий, насилуя себя. "Это - не нравственно: писать то, что можно не писать", - говорит он мне. Иногда с вечера слышу от него: "Не представляю, как это я завтра буду работать над сценарием". " В общем, Александр Исаевич так и проработал над сценарием без энтузиазма. А 17 ноября мы узнаем, что Веронике был дружеский звонок: советовали, чтоб Александр Исаевич дал сценарий вовремя, а то могут придраться (ведь ему уже дважды продляли срок сдачи!). Маме - второй читательнице - сценарий тоже понравился, много смеялась. 22 ноября Александр Исаевич повезет сценарий в Москву, сначала покажет друзьям, а 26-го (срок сдачи) отдаст в Мосфильм. Несколько страниц Александр Исаевич сделал вставными: можно читать с ними и без них (нумерация у них своя). Друзьям даст читать полностью, а в Мосфильм пойдет без дополнения. Еще в начале ноября Александр Исаевич виделся с Эрнстом Сафоновым. Узнал от него, что летом рязанские деятели уговаривали рязанских писателей дать в "Приокскую правду" статью против Солженицына. В настоящее время прямых указаний насчет мужа Сафонов не получает, но чувствует: рязанских деятелей очень давит, что Солженицын живет у них. Под влиянием этого разговора у Александра Исаевича родилась мысль предложить Рязанскому отделению в одну из ближайших "пятниц" почитать рязанским писателям "Раковый корпус". Понятно, Сафонов ничего сам не решит, будет советоваться. 12 ноября в Рязанское отделение пошло письмо: "Уважаемый Эрнст Иванович! Судьба повести сложилась так, что, несмотря на постоянное желание "Нового мира" напечатать ее, она до сих пор не могла еще появиться на его страницах. Это очень сузило круг читателей повести, а также (особенно для автора) и круг критики ее.
