Смешное Поздравление С Днем Рождения Девушке Юморное

С минуточку он напряженно размышлял, а потом сказал: — Езжайте вперед, а я прискачу следом на Поздравление С Днем Рождения Девушке Повару Лукасе! Папа Эмиля сразу заподозрил неладное, но ему хотелось уехать поскорее, и он сказал: — Давай, давай, а то и вовсе оставайся дома!

Альфред помахал Эмилю, Лина — маленькой Иде, а мама закричала папе: — Глядите, не поломайте там руки-ноги, возвращайтесь домой целехоньки! Мама сказала это, потому что она тоже знала, какие безобразия творятся порой на аукционах. Пока молочная повозка не скрылась за поворотом, Эмиль стоял в дорожной пыли и глядел ей вслед. Но потом он заторопился, так как надо было срочно раздобыть денег.

Если бы ты жил в Смоланде и был ровесником Эмиля, ты бы знал, сколько ворот стояло, к счастью, в те времена на дорогах.

Их ставили для того, чтобы быки, коровы и овцы каждого смоландского крестьянина паслись только на пастбищах своих хозяев.

А может, и для того, чтобы смоландские малыши могли хоть изредка заработать монетку в два эре, открывая ворота какому-нибудь ленивому крестьянину, которому надо было проехать дальше, но не хотелось слезать с повозки и самому отворять ворота. Были ворота и в Каттхульте, но, по правде говоря, Эмиль не очень-то разжился на них, так как хутор стоял на отшибе и туда редко кто наведывался из прихода. Лишь один хутор лежал еще дальше Каттхульта — Бакхорва, где как раз и должен был состояться аукцион. «Значит, тому, кто туда поедет, не миновать наших ворот», — решил Эмиль, этакий плутишка. Битый час простоял он сторожем у ворот и заработал — подумать только — целых пять крон и семьдесят четыре эре. Повозки с лошадьми тянулись одна за другой, и только он закрывал ворота, как тотчас надо было снова их отворять. Все крестьяне, спешившие в Бакхорву, были в хорошем настроении, потому что ехали на аукцион, и охотно швыряли монетки в два и пять эре в кепчонку Эмиля. Некоторые богатые крестьяне даже раскошеливались на десять эре, хотя, понятно, мигом в этом раскаивались.

А торпарь из Кроки разозлился, когда Эмиль захлопнул ворота перед самой мордой его сивой кобылки. — Надо же мне сначала их закрыть, чтобы потом открыть. — Чего ж ты в такой день не оставишь ворота открытыми? — Это нынче-то, когда мне впервые есть хоть какая-то польза от этих старых ворот? Но торпарь из Кроки огрел Эмиля кнутом и не дал ему ни пол-эре. Когда все, кто собирался побывать на аукционе, проехали через Каттхульт и стоять у ворот стало незачем, Эмиль вскочил на Лукаса и понесся вскачь так резво, что в кармане его брючек забренчали монетки. Люди толпились вокруг вещей, расставленных рядами во дворе.

При ярком солнечном свете они казались совсем неприглядными. Ему давали хорошую цену за сковородки и кофейные чашки, за старые деревянные стулья и еще за многое другое.

Понимаешь, так вот и бывает на аукционе: кто-нибудь выкрикивает, объявляя аукционщику, сколько он хочет заплатить за какую-нибудь вещь, ну а если найдется такой, кто хочет заплатить больше, то ему и достается кухонный диван или что-либо другое.

Когда на двор прискакал Эмиль верхом на Лукасе, народ всколыхнуло словно ветром.

В толпе зашушукались: — Раз явился этот мальчишка из Каттхульта, лучше, пожалуй, ехать домой! Эмиль же был настроен на крупные сделки, ему не терпелось начать торговаться, да и деньжата у него завелись, так что было от чего голове пойти кругом. Не успев спешиться, он уже предложил три кроны за старую железную кровать, которая была ему нужна как телеге пятое колесо.

К счастью, одна крестьянка предложила за кровать четыре кроны, и Эмиль избавился от ненужной покупки. Но он азартно продолжал набивать цену почти на всё без исключения и не успел опомниться, как — бах — стал хозяином трех вещей.

Первой была выцветшая бархатная шкатулочка с мелкими голубыми ракушками на крышке — ну она-то еще пригодится маленькой Иде. Второй была лопата с длинной ручкой — сажать хлебы в печь. А третьей — старая ржавая пожарная помпа[13], за которую во всей Лённеберге никто не дал бы и десяти эре.

Но ничего не поделаешь — хотел он этого или нет, помпой теперь владел он. Пришел Альфред, взглянул на покупки Эмиля и рассмеялся.

И в тот же миг грянул гром — так, во всяком случае, вначале подумал Эмиль.

Но это был всего-навсего папа Эмиля, который схватил сына за шиворот и тряхнул так, что кудри мальчика растрепались. Антон Свенссон спокойно прогуливался возле хлева и присматривал себе корову, когда примчалась запыхавшаяся Лина. — Хозяин, хозяин, Эмиль тут — вовсю скупает помпы и еще всякую всячину. Папа не знал, что у Эмиля были свои собственные деньги, и подумал, что ему самому придется расплачиваться за покупки Эмиля. Поэтому неудивительно, что папа побледнел и затрясся, услыхав о насосе.

Ему все же удалось растолковать отцу, как он добыл свое великое богатство — всего-навсего открывая ворота в Каттхульте.

Папе Эмиля, конечно, понравилось, что Эмиль такой дельный и толковый. Но ему не понравилось, что Эмиль так не по-деловому и бестолково сорит деньгами. — Ни о каких дурацких сделках я и знать не хочу, — строго сказал папа. Он потребовал показать ему все, что приобрел Эмиль. И очень расстроился, увидев покупки сына: старую бархатную, ни на что не годную шкатулочку и лопату для хлеба — к чему она, когда дома в Каттхульте у них своя, хорошая.

Покупать надо только самое необходимое, — изрек папа Эмиля. Может, он и прав, кто спорит, но как знать, что необходимо?

Эмиль, во всяком случае, был убежден, что необходим. Огорченный отцовской взбучкой, он слонялся без дела, пока не обнаружил беседку среди кустов сирени, где продавали пиво и лимонад. Ох уж эти хуторяне из Бакхорвы, вечно что-нибудь придумают! Из пивоварни в Виммербю они привезли на аукцион несколько ящиков с пивом и лимонадом, чтобы напоить жаждущих. И он очень обрадовался, когда увидел, что здесь его тоже продают. Эмиль попросил три кружки лимонада и выпил их разом. Схватив сына за шиворот, он так тряхнул его, что лимонадный газ, шипя, ударил Эмилю в нос.

В кои-то веки удалось заработать немного деньжат… Но тут Эмиль разошелся не на шутку. — По-твоему, нет у меня денег — я не могу пить лимонад! Папа Эмиля строго посмотрел на него: — Вот запру тебя в столярке, когда вернемся домой! Мало того, что нагрубил отцу, так еще — хуже некуда — помянул черта. Это ведь почти ругательство, а ругательства в Каттхульте строго-настрого запрещены. Эмиль раскаивался несколько минут, а потом купил еще кружку лимонада и угостил Альфреда.

Они сели у дровяного сарая и болтали, пока Альфред не выпил свой лимонад. — Ничего вкуснее я за всю свою жизнь не пробовал, — сказал он. Тут Альфред показал большим пальцем туда, где, прислонившись к изгороди, на траве сидела Лина. Возле нее пристроился торпарь из Кроки, тот самый, который огрел Эмиля кнутом. Сразу было видно, что Лина забыла наказ хозяйки, — она кривлялась и гоготала, как всегда, когда бывала на людях.

Видно было также, что торпарю нравилось ее кривлянье, и, увидев это, Эмиль повеселел. — Знаешь, Альфред, женить бы нам Лину на торпаре из Кроки, — мечтательно сказал он. Дело в том, что Лина определила Альфреда себе в женихи и собиралась выйти за него замуж, хотя Альфред противился этому изо всех сил.

Альфред с Эмилем уже давно ломали голову, как им спасти Альфреда от Лины. Подумать только, заполучить этого торпаря из Кроки в женихи Лине! Никто не спорит, он стар, ему под пятьдесят, и он совсем лысый, но все же у него есть свой хуторок, хоть и арендованный, и Лине наверняка придется по душе там хозяйничать. — Мы уж позаботимся о том, чтобы никто не подошел и не помешал им, — сказал Эмиль. Он знал, что Лине придется немало покривляться и поломаться, пока торпарь из Кроки совсем потеряет голову и в самом деле попадется на крючок. Тем временем на задворках возле хлева начали продавать скот, и Альфред с Эмилем пошли туда поглазеть. Папа Эмиля очень удачно выторговал свинью, которая вот-вот должна была опороситься.

Один крестьянин из Бастефаля хотел заграбастать всех семерых коров, и папе Эмиля пришлось предложить восемьдесят крон за ту корову, которую он себе присмотрел. Он тихо постанывал, выкладывая этакую неслыханную сумму, и у него уже не оставалось денег даже на покупку кур. У хохлатки, Смешное Поздравление С Днем Рождения Мужчине Юморное которой крестьянин из Бастефаля советовал свернуть шею, была сломана ножка, кость срослась неправильно, и злосчастная курица отчаянно хромала.

На пригорке возле хлева рядом с Эмилем стоял один из хозяйских мальчишек, вот он и буркнул Эмилю: — Ну и глупый же дед, не хочет брать Лотту-Хромоножку. Тогда Эмиль громко крикнул: — Двадцать пять эре за Лотту-Хромоножку! Он подскочил к Эмилю и схватил его за шиворот: — Ах ты неслух! Сколько еще глупостей ты собираешься натворить за один день? Эмиль предложил двадцать пять эре, и отступать было поздно. Лотта-Хромоножка стала его собственностью, нравилось это папе или нет. — Во всяком случае, теперь у меня две собственные животинки, — сказал он Альфреду. — Да, верно, конь и хромая курица, — добродушно поддакнул Альфред и, как всегда, рассмеялся. Эмиль посадил Лотту-Хромоножку в ящик и поставил его у дровяного сарая среди прочих своих сокровищ. Там у него были: помпа, лопата, бархатная шкатулочка и стреноженный Лукас. Эмиль оглядел свое имущество и остался очень доволен.

Эмилю и Альфреду пришлось прогуляться туда-сюда, прежде чем удалось выяснить обстановку, и они порадовались, что Лина их не подвела: торпарь из Кроки обнимал ее за талию, а Лина кривлялась и гоготала больше, чем обычно. Время от времени она так толкала локтем своего кавалера, что он отлетал к изгороди. Эмиль и Альфред от души радовались тому, как вела себя Лина. Он был самый отчаянный драчун и самый горький пьяница во всей Лённеберге, и если на аукционах случались свалки, то главным образом по вине Бультена: ведь чаще всего затевал их он. Ты должен знать, что в те времена работник трудился не разгибая спины от зари до зари, не зная никаких развлечений, весь год напролет. Поэтому такой вот аукцион был для него настоящим праздником, и больше всего ему хотелось на празднике подраться. Иначе он не знал, как совладать с той неведомой темной силой, которая вдруг вскипала в нем, когда он появлялся на людях и пропускал несколько стаканчиков крепкого вина. К сожалению, не все на аукционе пили только лимонад. Он проходил мимо и, увидев, Смешное Поздравление С Днем Рождения Девушке Оле как Лина кривлялась перед торпарем из Кроки, сказал: — И не стыдно тебе, Лина! Уж больно стар он для тебя, неужто ты сама не видишь?

Эмиль с Альфредом увидели, как разозленный торпарь из Кроки отпрянул от Лины. Неужто Бультен из Бу разрушит все, что задумали Эмиль с Альфредом? Подняв свою лопату, он легонько саданул Бультена по спине.

Эмиль повис в огромных ручищах Бультена, думая, что настал его последний час.