Уважаемые Учителя Поздравляем Вас С Днем Учителя Желаем

Я недоверчиво пялюсь на него, слегка приоткрыв рот. Я смотрю на него с недоверием, горло внезапно сжимается и становится горячим. Он не помнит того факта, что, когда я видела этого мужчину, сейчас стоящего передо мной и называющего себя Джейком Уэстоном, он был в отключке… и его голова находилась между моих ног. Я едва слышу голос Деллы из-за грохочущей музыки из динамиков над головой, взрывающейся «Back That Azz Up». Беру еще одну рюмку с текилой и опрокидываю ее, потянувшись, слизываю немного соли с тыльной стороны ладони Деллы, прежде чем она сует мне дольку лайма, отбрасывая свои вьющиеся светлые волосы с плеч. Мы пьем уже около двух часов, все вокруг начинает расплываться, желанная перемена при моем разбитом сердца и чрезмерно плаксивом состоянии.

«Алиби» — это наше место, в основном потому, что оно расположено в квартале от квартиры Деллы. Атмосферы, если ее можно так назвать, почти никакой, только несколько шатких столов, разбросанных тут и там, и потертая деревянная барная стойка, тянувшаяся через всю комнату. Но музыка здесь громкая, свет приглушенный, напитки дешевые и крепкие. А это очень важно, когда придурок-адвокат разбил тебе сердце и ты пытаешься утопить свое горе в бочке текилы пока не наступил следующий худший год в твоей жизни. — Кричит Делла, подавая знак бармену налить еще по одной порции. Делла, помимо того, что она моя лучшая подруга и соучастница во всех подобных вылазках, также является одной из тех волшебных людей, которые всегда могут привлечь внимание бармена. Это сумасшествие, но ей стоит едва кинуть взгляд на парня, как вдруг он оказывается прямо перед ней, аккуратно разливая текилу в наши рюмки, а она благодарно хлопает ему ресницами.

Я понятия не имею, как ей это удается, но она притягивает их, как чертовый солнечный луч.

Может это как-то связано с тем, что она похожа на младшую сестру Кейт Хадсон — золотистые кудри, большие карие глаза и кожа, на которую грех накладывать косметику.

Хорошо, что она использует свои силы во благо, а не во зло.

С большой сексуальной привлекательностью приходит потрясающая ответственность.

— Она берет свою только что наполненную рюмку и чокается со мной. Просто никак не могу забыть лицо Тодда несколько дней назад, когда он виновато ерзал на диване, сообщая, что уходит к своей помощнице Гармони, сказав, что она «более молодая, более амбициозная версия меня».

— Одного этого музыкального имени достаточно, чтобы выбить меня из колеи. Ну, и того факта, что он даже не мог посмотреть мне в глаза, когда сообщал об этом. Супер-крыса, как выразилась Холли в «Завтраке у Тиффани».

Видите ли, у Холли была теория, что большинство мужчин в мире можно разделить на две категории — крысы и супер-крысы, Тодд явно принадлежал к категории супер-крыс. — Я имею в виду, какой парень уйдет после того, как ты отправила его учиться на юриста, продавая дорогие шпильки в бутике на Мэдисон-авеню?

— Я по столько часов стояла на распухших ногах, а покупатели обращались со мной как со служанкой, нежели как с продавщицей. — Спрашиваю я, поигрывая золотым медальоном в форме сердца на шее. — Хорошо, — отвечает она, отодвигая рюмку в сторону. — Сегодня днем я закончила ту потрясающую подушку с надписью «Съешь меня». Делла открыла магазин «Этси» около года назад, продавая узоры для рукоделия с непристойными фразочками, а также вязаные члены в цветах дневного свечения, таких как ярко-розовый и неоново-зеленый. Магазин стал дико популярным, у нее раскупается почти все, прежде чем она придумает что-то новое. Краем глаза я замечаю, что бармен пристально смотрит на Деллу, практически пуская слюни на барную стойку.

— Он полностью в тебя влюбился, — говорю я, кивая в его сторону, поднимая рюмку и осушая ее так быстро, что вижу звезды перед глазами. — У него есть шанс, — пожимает она плечами, посасывая дольку лайма. — По крайней мере, сегодня вечером, — говорит она, отбрасывая лайм в сторону и одаривая его широкой улыбкой, как будто хочет съесть живьем, ожидая, когда он подойдет к ней.

Что он и делает примерно через минуту: копна светлых волос спадает ему на глаза, бицепсы напрягаются, когда он наклоняется над стойкой бара, чтобы прошептать ей что-то на ухо. Просто наблюдая за ними, я снова впадаю в депрессию. Она снова поворачивается ко мне, и в ее глазах появляется лукавый блеск. — Его зовут Зак, и он говорит, что хочет пригласить меня на завтрак, когда вернется с работы сегодня вечером. Ну что ж, по крайней мере одна из нас будет трахаться сегодня ночью, понятно, что это буду не я.

— Ты не возражаешь, если я пойду и поговорю с ним несколько минут? — Она показывает на заднюю приоткрытую дверь бара, чтобы впустить немного прохладного воздуха.

— Ну, просто, чтобы убедиться, что он не серийный убийца или что-то в этом роде. Я бы предпочла не начинать следующий год с того, что проснусь в мусорном контейнере в Квинсе. — Великодушно спрашиваю я, поднимая свою рюмку за нее, хотя внутри тихо умираю. — Я люблю тебя до безумия, — говорит Делла, подмигивая и озорно улыбаясь, слезая с барного стула. — Я смотрю ей в спину, бармен перекидывает полотенце через плечо и быстро следует за ней. Похоже, я скорее всего увижу ее где-нибудь в следующий вторник. Она оборачивается и прижимает ладони ко рту, чтобы перекричать музыку. Я киваю, пытаясь улыбнуться сквозь стиснутые зубы, и показываю ей большой палец. После того, как она исчезает в толпе, я смотрю на свою рюмку, все еще ожидая, что выпью ее, делаю маленький глоток на этот раз вместо того, чтобы сразу опустошить. Судя по тому, как проходит эта ночь, мне придется до дома добираться самой.

Внезапно меня кто-то с силой толкает в спину, я отшатываюсь в сторону, чуть не падая со стула.

— Оборачиваюсь и вижу парня, который расталкивает толпу локтями и совершенно спокойно усаживается на освободившийся барный стул рядом со мной, даже не извинившись и делая вид, что меня не замечает, как не замечая того, что чуть не опрокинул меня со стула. А еще люди говорят, что мужская манера сидеть, раздвинув ноги в метро — это плохо. — Снова обращаюсь к нему, но он слишком занят поисками бармена, что даже не замечает. — Я пожимаю плечами, даже если он и догадывается, что я сделала это нарочно, ничего не говорит. — Он тянется к моей рюмке и опрокидывает ее одним глотком.

— По крайней мере, так было до того, как моя подруга решила трахнуться с одним из барменов.

Во-вторых, ты должен мне купить выпить, и в-третьих… — Я задумалась, что может быть в-третьих. Ну, самое меньшее, что я могу сделать, это снять твое напряжение. — Он кладет руки на стойку бара и машет рукой, требуя обслуживания. Может в любую другую ночь года бармен прибежал бы к нему, но сейчас Новогодняя ночь, и этому парню чертовски не повезло. Я уже собираюсь снова погрузиться в отчаяние и тоску, но все же снова перевожу на него взгляд. Он не брился уже несколько дней, его темные волосы нуждаются в стрижке, одет правда так, как одеваются в Бруклине, в черные узкие джинсы и клетчатую рубашку, его голубые глаза сверкают, он улыбается мне с волчьим оскалом…. Подойдите сюда, леди и джентльмены, Лиззи Райан выиграла приз! — Ладно, — говорю я, — думаю, ты можешь угостить меня выпивкой. — Я кладу одну ногу на другую, как мне кажется, весьма соблазнительно… и при этом чуть не падаю с барного стула.

Он протягивает руку, чтобы удержать меня, его хватка сильная и уверенная, как и все в нем. — грохочет он, залезая во внутренний карман пальто и доставая серебряную фляжку. Я с удивлением замечаю, что это не современная вещица, а настоящая вещь: серебро потерто и выглядит старинным, из тех времен, когда мужчины пили бурбон со льдом из стеклянных стаканов, а женщины наносили красную помаду только для того, чтобы немного пройтись по магазинам.

Оказывается, у моего похитителя напитков все-таки есть вкус.

Он откручивает крышку и наливает янтарную жидкость в мою рюмку, наполняя ее до краев. Я смотрю, как он подносит фляжку к губам и с трудом глотает, виски льется в горло как вода. — «Макаллан 25», — говорит он, завинчивая крышку и засовывая фляжку обратно в карман пальто.

Я не очень разбираюсь в виски, поскольку в основном предпочитаю текилу или джин, но знаю, что «Макаллан-25» стоит неприлично дорого, босс Тодда пил его регулярно, и Тодд упоминал, когда мы еще были вместе, что этот волшебный эликсир продается примерно Поздравляем Вас С Наступающим Праздником Днем Учителя по две тысячи долларов за бутылку. Принято, все четыре галочки — горячий, дерзкий, пьяный и богатый. — Знаешь, между тем, как я отпила текилу, и ты уселся на этот стул, ты должен мне по меньшей мере два извинения… и я до сих пор даже не знаю твоего имени, — говорю Поздравляем Нашего Учителя С Днем Учителя я, беря рюмку с виски и пристально вглядываясь в нее.

А что, если в нем подмешено экстази, и я проснусь на улице или, не дай бог, в квартире этого парня голая и привязанная к его кровати, не имея ни малейшего представления, как туда попала?» — с тревогой залепетал мой внутренний голос. На самом деле, это может быть даже лучше по сравнению с нынешним положением вещей, спасибо большое… — Зови меня… Джейкоб, — говорит он, снимая пальто и совершенно не обращая внимания, бросая его на пол. Он пьет из той же фляжки, наверное, мне ничего не угрожает», успокаиваю я себя.

Кроме того, жить без риска не стоит того, чтобы так жить, о чем я, кажется, забыла в последнее время. Я никогда не верила во всю эту чушь о послевкусии торфяного мха и золы с легким привкусом ванили, но черт возьми, сейчас я стала новообращенной. Если бы я могла искупаться в этом виски, то немедленно наполнила бы ближайшую ванну этим волшебным эликсиром. Лиззи — девушка, которую бросили и унизили в этом году.

Может лучше мне стать Элизабет, хотя бы на одну ночь.

Кокеткой, подцепляющей горячих парней в баре, пустившейся в ночь умопомрачительных сексуальных приключений. Девушка ведь может помечтать, верно, хотя бы одну ночь в году? — Итак, Элизабет… что ты здесь делаешь, сидя в одиночестве?

У меня тут же появляется румянец на щеках, протестующие слова готовы сорваться с губ. Он был настолько любезен, что бросил меня целых две недели назад, чтобы я была достаточно несчастна в самый большой праздник года. — Ага, — смеется он, откупоривая фляжку и снова поднося ее к губам, — похоже, он настоящий чародей. Когда наши пальцы соприкасаются, чувствую жар, отозвавшийся прямо между моих ног. — Спрашиваю я, проводя подушечками пальцев по линии выгравированных букв на боку фляжки, которые не могу разобрать в полумраке бара.

— Дай угадаю, восемнадцатилетняя модель-слэш-диджей, которую ты сегодня предполагал трахнуть оказалась занята? — Изабель, — произносит он, улыбка исчезает с его лица, он отворачивается от меня, в профиль его лицо настолько классически красивое, что его можно было бы отчеканить на чертовой монете. Я бы рассмеялась, если бы он не выглядел таким подавленным. — Ну, — говорит он, вертя фляжку в руках, серебро бликует на свету.