Поздравление Для Коллектива С Новым Годом Прикольное

Даже самую государственную тайну они могут разболтать. У нас, правда, нет таких важных секретов, откуда нам взять их! У нас был такой секрет: мы зарыли в Поздравление Для Коллектива С Новым Годом Прикольное пару пулек и никому не сказали об этом.

Например, я собрал двадцать пять самых разных гвоздей, но кто знал об этом? Через наши руки прошло столько секретов, что я даже не помню, сколько их было. Они ходили и косились на нас, разные кривляки, и только о том и думали, чтобы выудить у нас наши тайны. Хотя они у нас ни разу ни о чём не спрашивали, но это ведь ничего не значит! А вчера я хожу по двору с нашей тайной, с нашим новым замечательным секретом и вдруг вижу Ирку. Я прошёл мимо несколько раз, и она на меня покосилась. Я ещё походил по двору, а потом подошёл к ней и тихо вздохнул. Я нарочно несильно вздохнул, чтобы она не подумала, что я специально вздохнул. Я ещё раза два вздохнул, она опять только покосилась, и всё.

Тогда я перестал вздыхать, раз никакого от этого толку нету, и говорю: — Если бы ты знала, что я знаю, ты бы прямо здесь, на Поздравлении Для Коллектива С Новым Годом Прикольное, провалилась. Она опять покосилась на меня и говорит: — Не беспокойся, — отвечает, — не провалюсь, как бы ты сам не провалился. — А мне-то чего, — говорю, — проваливаться, мне-то нечего проваливаться, раз я тайну знаю. Смотрит на меня и ждёт, когда я ей начну рассказывать про тайну. — Тайна есть тайна, и не для того она существует, чтобы каждому эту тайну разбалтывать. Она почему-то разозлилась и говорит: — Тогда уходи отсюда со своими тайнами! Мы постояли, постояли, потом вижу — она снова косится. — И усмехнулся так, чтобы она поняла, что это значит.

Она голову даже ко мне не повернула и говорит: — Нету у тебя никакой тайны. Если у тебя какая-нибудь тайна была бы, ты бы давно уже рассказал, а раз ты не рассказываешь, значит, ничего такого нету. И правда, ведь могут мне не поверить, что у меня есть какая-то тайна, раз, кроме меня, никто не знает о ней.

Но я сделал вид, что у меня там ничего не перемешалось, и говорю: — Очень жалко, что тебе доверять нельзя.

Но ты можешь оказаться предательницей… И тут я вижу, она опять на меня одним глазом косится. — Дело тут не простое, ты это, надеюсь, прекрасно понимаешь, и обижаться по всякому поводу, я думаю, не стоит, тем более если бы это был не секрет, а какой-нибудь пустяк, и если бы я тебя знал получше… Говорил я долго и много.

Почему-то у меня такое желание появилось — долго и много говорить. Я сразу понял, что она ни за что на свете не может оказаться предательницей. Она как раз тот человек, которому спокойно можно всё доверить. — Видишь ли… — сказал я, — если ты… дашь слово… и поклянёшься… И я ей рассказал весь секрет. Она разболтала всем… Но самое главное было не то, что Ирка оказалась предательницей, не то, что секрет был раскрыт, а то, что потом мы не могли придумать ни одного нового секрета, сколько мы ни старались. Смотрю — машина стоит, шофёр что-то в моторе смотрит. Я его спрашиваю: Я постоял, постоял, говорю: — Что, поломалась машина? Один заметил меня, говорит другому: — Гляди-ка, парень как рот раскрыл. И ко мне обращается: — Мне ничего, — отвечаю, — я просто так… — Тебе нечего делать? — Пойди подтолкни его с того боку, чтоб он ровней был. Дворник вдруг из ворот выходит: — Да зачем мне метла? Мне метлы не нужно… — А не нужно, так не подходи к метле. Метла для работы, а не для того, чтобы к ней подходили. Выше стал подниматься — опять: Головой верчу во все стороны. А издали всё увидел — рабочие на лесах штукатурят, красят… Сел на трамвай, до кольца доехал.

Вдруг кондукторша говорит: — Плати, мальчик, снова. С другой стороны нет домов; пять экскаваторов землю роют. Экскаваторщик слез на землю и говорит мне: — В ковш хочешь попасть? И тут вспомнил я про горчицу, что кондукторша мне сказала, и стал улыбаться. Он посмотрел на меня удивлённо: — Вид у тебя, брат, какой-то дурацкий. Все говорят, бесхарактерный я, — мама, учительница, даже Вовка. Утром я вынул все книжки из сумки, положил туда бутерброды, лимон, будильник, стакан и футбольный мяч.

Наверняка морских львов там встречу, — они любят мяч на носу вертеть.

Он сказал: «Привет соседям!» — и разбудил старушку. Вот наш дом, наши белые занавески, наше бельё висит на дворе… Уже не видно нашего дома.

А когда поезд пошёл совсем быстро, мне как-то даже весело стало!

- Он со мной разговаривал как со взрослым, и за это очень понравился мне. — Ну что же, неплохо, — сказал военный, — очень даже неплохо. — Видите ли… я решил закаляться… — Понимаю, — сказал военный, — спорт, коньки… — Теперь понимаю — кругом пятёрки! Она забралась под чью-то полку — я тоже сейчас же полез под полку. — Он с бабушкой едет, — сказал военный, — она здесь рядом, в купе. — Антарктида… — вспомнил военный, — всё ясно… Понимаете ли, в чём тут дело? И вот он взял с собой кошку… И ещё что ты взял с собой, мальчик? — Лимон, — сказал я, — и ещё бутерброды… — И поехал воспитывать свой характер? Я не знал, что все надо мной смеются, и потихоньку тоже смеялся. Показывал всем четвёрку и говорил: И вдруг — пятёрка.

Сказали: «Молодец, Алёша!» Короче говоря, это было очень приятным событием, которое омрачилось одним обстоятельством: он не мог никому показывать эту пятёрку, поскольку её вписали в журнал, а журнал, понятно, на руки ученикам, как правило, не выдаётся. Раз так, значит, Алёша не имеет возможности показывать всем свою пятёрку.

А ему, понятно, хотелось всем показывать, тем более что явление это в его жизни, как вы поняли, редкое.

Ему могут попросту не поверить без фактических данных. Если пятёрка была бы в тетрадке, к примеру за решённую дома задачу или же за диктант, тогда проще простого. На уроке арифметики у него созрел план: украсть журнал! За это время он может с этим журналом обойти всех знакомых и незнакомых. Короче говоря, он улучил момент и украл журнал на переменке. Он сунул журнал себе в сумку и сидит как ни в чём не бывало. Только сердце у него отчаянно стучит, что совершенно естественно, поскольку он совершил кражу. Когда учитель вернулся, он так удивился, что журнала нет на месте, что даже ничего не сказал, а стал вдруг какой-то задумчивый. Похоже было, что он сомневался, был журнал на столе или не был, с журналом он приходил или без.

Он так и не спросил про журнал: мысль о том, что кто-то из учеников украл его, не пришла ему даже в голову. В его педагогической практике такого случая не было.

II он, не дожидаясь звонка, тихо вышел, и видно было, что он здорово расстроен своей забывчивостью. В трамвае он вынул журнал из сумки, нашёл там свою пятёрку и долго глядел на неё. А когда уже шёл по улице, он вспомнил вдруг, что забыл журнал в трамвае. Когда он это вспомнил, то он прямо чуть не свалился от страха. Первая мысль, какая пришла ему в голову, — это бежать за трамваем. Но он быстро понял (он был всё-таки сообразительный!), что бежать за трамваем нет смысла, раз он уже уехал. Но это были всё такие незначительные мысли, что о них и говорить не стоит.

У него даже такая мысль появилась: сесть на поезд и уехать на Север. Почему именно на Север, он не знал, но собирался именно туда.

Он на миг об этом подумал, а потом вспомнил о маме, бабушке, своём отце и бросил эту затею. Потом он подумал, не пойти ли ему в бюро потерянных вещей, вполне возможно, что журнал там. Его наверняка задержат и привлекут к ответственности. А он не хотел привлекаться к ответственности, несмотря на то что этого заслуживал. А всю ночь он не мог уснуть и к утру, наверное, ещё больше похудел. Правда, мне не совсем понятен его отчаянный поступок, но переживания его мне совершенно понятны. — Я вроде бы помню, Поздравление Для Деда Мороза С Новым Годом Прикольное что приходил в класс с журналом. Не мог же я его потерять по дороге, хотя я очень хорошо помню, как я его взял в учительской и нёс по коридору. Некоторые ребята говорят: — Нет, мы помним, что журнал лежал на столе. Он встал и говорит: — Журнал, наверное, в камере потерянных вещей… Учитель удивился и говорит: А в классе засмеялись. Тогда Алёша, очень волнуясь, говорит: — Нет, я вам правду говорю, он, наверное, в камере потерянных вещей… он не мог пропасть… — В какой камере? Тут Алёша вдруг почему-то испугался, что ему здорово влетит за это дело, если он сознается, и он говорит: — Я просто хотел посоветовать… Учитель посмотрел на него и печально так говорит: — Не надо глупости говорить, слышишь? В это время открывается дверь, и в класс входит какая-то женщина и в руке держит что-то завёрнутое в газету. У меня сегодня свободный день, и вот я нашла вашу школу и класс, и в таком случае возьмите ваш журнал.

В классе сразу поднялся шум, а учитель говорит: — Как так?

Каким образом наш классный журнал оказался у кондуктора? Кондукторша лукаво улыбается и говорит: — Нет, это ваш журнал.

Тогда учитель хватает у кондукторши журнал и быстро листает. Я же помню, что нёс его по коридору… — А потом забыли в трамвае? Хотя я помню, что нёс его по коридору… Может, мне уходить из школы? Я чувствую, мне всё труднее становится преподавать… Кондукторша прощается с классом, и весь класс ей кричит «спасибо», и она с улыбкой уходит. На прощание она говорит учителю: — В другой раз будьте внимательней. Учитель сидит за столом, обхватив свою голову руками, в очень мрачном настроении. Потом он, подперев руками щёки, сидит и смотрит в одну точку. Тогда встает Алёша и срывающимся голосом говорит: Но учитель молчит. Учитель вяло говорит: — Да… да… я понимаю тебя… твой благородный поступок… но это делать ни к чему… Ты мне хочешь помочь… я знаю… взять вину на себя… но зачем это делать, мой милый… Алёша чуть не плача говорит: — Нет, я вам правду говорю… — Вы смотрите, он ещё настаивает… какой упорный мальчишка… нет, это удивительно благородный мальчишка… Я это ценю, милый, но… раз… такие вещи со мной случаются… нужно подумать об уходе… оставить на время преподавание… Алёша говорит сквозь слёзы: — Я… вам… правду… говорю… Учитель резко встаёт со своего места, хлопает по столу кулаком и кричит хрипло: После этого он вытирает слёзы платком и быстро уходит.