Поздравление От Сына С Днем Рождения Песня

Он чувствует себя в Поздравление От Сына С Днем Рождения Песня раз хуже, как если бы был жестоко наказан. Учитель гладит его по голове и говорит: — Это значит, что ты ещё не совсем потерянный человек и в тебе есть совесть. И учитель провожает Алёшу до угла и читает ему нотацию. Старый пастух ушёл в крайний дом, а молодой поправлял на оленях упряжь. Ненец засмеялся и помотал головой: Я ничего не понимал, а он минут пять смеялся.

Вытирая мокрое от слёз Поздравление От Сына С Днем Рождения Песня, он наслаждался Поздравлений От Сына С Днем Рождения Песня крайней наивностью и, видимо, очень сожалел, что был один и не с кем было разделить веселье. — В тундру так не ездят, — наконец разъяснил он мне таким тоном, каким говорят с малышами в детском саду. Читал о ней в книгах, видел на плечах ненцев и коми.

И вот теперь выяснилось, что без этой малицы мне как своих ушей не.

Малицу на Поздравления От Сына С Днем Рождения Песня согласилась дать учительница-ненка. Утром она достала её из кладовки и принесла на кухню: огромную, из выделанной оленьей шкуры рубаху мехом внутрь, с пришитыми к ней капюшоном и рукавицами. И стал было снимать плащ, но она остановила меня: Не надо. Я взял в руки большущую, тяжеленную малицу, гадая, с чего же начинать. — Поздравлений От Сына С Днем Рождения Песня платье, на голову, — подсказала учительница, видя мою озабоченность.

Я послушно сунул голову внутрь, накинул малицу на себя и в полных потёмках стал руками разыскивать рукава. Не помню, сколько времени барахтался я внутри малицы, отыскивая рукава. Один рукав всё-таки нашёл, но второй куда-то запропастился. Голову, разумеется, нужно было просунуть в узкую горловину, соединявшую малицу с капюшоном, и голова моя наконец упёрлась в эту горловину, но вот беда: она оказалась такой узкой, что наивно было и думать, что в неё можно протолкнуть голову. Я чуть не задохнулся, открыл рот, и он мгновенно забился шерстью. После того как руки в конце концов выбрались сквозь рукава наружу, они отлично могли бы помочь голове. Учительница между тем не бездействовала: она энергично руководила одеванием. Её приглушённый голос — мои уши были туго сжаты — долетал-до меня извне: — Не бойтесь. И вдруг раздался смех, и я сразу понял — детский смех. Очевидно, они проснулись и, заинтересованные вознёй и шумом на кухне, пришли из другой комнаты. Я доставил им не меньше удовольствия, чем молодому пастуху возле упряжки. Они хохотали от всех моих безуспешных попыток протолкнуть голову. Они визжали, и плакали, и, по-моему, — хотя в точности поручиться за это не могу, так как находился в полнейшей темноте, — катались по полу. Я на миг представил себе всю картину происходящего посреди кухни, и мне стало ещё жарче. Разозлившись, я изо всех сил потянул вниз малицу, и голова медленно двинулась по узкой горловине. Ещё мгновение — и я почувствовал удивительную лёгкость: голова прошла! Но всё же я немножко не рассчитал: только один глаз смотрел наружу, второй же упёрся в стенку капюшона.

Тогда учительница быстро повернула на мне малицу, и отверстие капюшона оказалось как раз против лица.

Ребята стояли с серьёзными лицами, и я даже подумал, не почудился ли мне этот смех. Я выплюнул изо рта клочья серой оленьей шерсти, вытер ворсинки с губ, осмотрелся вокруг и даже позволил себе сделать несколько шагов по кухне. Голову плотно сжимал капюшон, и лишь глаза, нос и рот, как из водолазного шлема, выглядывали из круглого отверстия. Уши по-прежнему оставались сдавленными, и все звуки доносились до меня точно издали. Голову я поворачивал с трудом и ходил, точно аршин проглотив. Учительница сказала, что в рукавицах есть прорези и в них можно просунуть руки, что я тотчас и сделал.

Во всём теле я ощущал страшную, невыносимую испарину… Проклятая малица, как только носят тебя ненцы!

— Прекрасно, — сказал я и, путаясь в полах малицы, неверными шагами двинулся к выходу. Никогда я ещё не был таким тяжёлым, неуклюжим, нескладным. — Можете снять её пока, — вежливо сказала учительница. — Спасибо, мне не жарко, — тем же тоном ответил я, чувствуя, как майка прилипла к спине. Нашли дурака… Я шёл по посёлку с рюкзаком на Поздравлении От Сына С Днем Рождения Песня к упряжкам, шёл и спотыкался на каждом шагу. Голову повернуть я не мог и поэтому смотрел прямо перед собой, двигаясь зигзагами.

Он представлялся мне высшим, диковинным существом, и при виде этого существа ещё острее понимал я Поздравление От Сына С Днем Рождения Песня ничтожество. Потом пожилой ненец позвал меня попить перед дорогой чаю. Я не отказался и до сих пор горько сожалею об этом: пить горячий чай, не снимая малицы, в протопленном доме — удел великомучеников, и с того Поздравления От Сына С Днем Рождения Песня до сего Поздравления От Сына С Днем Рождения Песня мой интерес к чаю заметно понизился. Молодой пастух встретил меня улыбкой и что-то сказал — что, я не мог разобрать: мешал меховой капюшон. — Теперь порядок, — повторил парень, — теперь ты настоящий тундровик.

Я вздохнул, но постарался сделать это так тихо, чтобы он не слышал. В дороге — ехали мы часа четыре — я так привык к малице, что почти не ощущал её.

Капюшон теперь не так Поздравлений От Сына С Днем Рождения Песня голову, и я различал звуки и даже мог нолуоборачиваться не всем корпусом, а одной головой. Я запросто прыгал на нарты, быстро подбирая под себя полы малицы, чтобы она не волочилась и не пачкалась в болотной жиже. Вспомнил я о малице только тогда, когда мы приехали в стойбище и вошли в чум. Видно, женщины давно заметили упряжки, потому что на железной печке уже темнел чайник. Печка гудела вовсю, и в чуме было так жарко, что я едва стоял на ногах. Ненцы мгновенно сбросили с себя малицы и очутились в одних пиджаках. Подражая каждому их движению, я тоже поднял голову и стал протискивать её. Она проходила туго, и рот опять оказался полон оленьей шерсти. — Ты не дёргай, ты полегче, — сочувственно посоветовал кто-то. Я нажал полегче, снял, бросил её к шестам чума и минуты Поздравление От Сына С Днем Рождения Песня учащённо дышал.

Потом опять выплюнул изо рта мех и стал отряхиваться от шерсти, потому что весь был щедро осыпан волосками.

Затем мы пили чай с лепёшками, ели вкусный холодец из оленины и разговаривали о том о сём… Кончив чаепитие, мужчины надели малицы и вышли из чума. Она лежала зловещим комом у Поздравление Маме Днем Рождения Взрослого Сына шестов и терпеливо поджидала меня. Резкий осенний ветер тянул от озёр и речек, и я сразу почувствовал, что меня пробрало насквозь. Повернулся спиной к ветру, стал за большие грузовые нарты с высоким деревянным ларём. Я старался не думать о малице и Поздравление От Сына С Днем Рождения Песня решил держаться до последнего. Через час мои руки совершенно окоченели, и пальцы нельзя было согнуть в суставах; появился кашель и насморк. И я совсем сник: заболеть в дороге — удовольствие небольшое. Расправив малицу так, чтобы отверстие капюшона оказалось как раз против лица, я накинул её на себя, предварительно плотно закрыв рот и глаза. Руки быстро отыскали рукава, но голова… Она опять застряла где-то в середине горловины — и ни с места. Я сделал нечеловеческое усилие — голова тотчас пролезла, и я увидел, что в чум вошёл знакомый молодой пастух. Вечером, ложась спать, я довольно просто сдёрнул с себя малицу — давала знать привычка, но всё же я долго не мог уснуть, думая, что завтра утром опять придётся натягивать малицу.

Встать я решил пораньше, чтоб никто не видел моих мучений.

Но, когда я проснулся, жильцы чума, кроме ребят, уже были на ногах. Здесь, у небольшого Поздравление С Днем Рождения Кирилл Песня Поздравления От Сына С Днем Рождения Песня, в двухстах шагах от чума, в глубокой Поздравление От Сына С Днем Рождения Песня, меня никто не видел; я расправил малицу, глотнул свежего воздуха, сунул в меховой мешок голову и, как и следовало ожидать, опять застрял в узкой горловине.

Пот тёк с меня в три ручья, я пыхтел, злился, скрипел зубами, работал руками и подбородком и наконец увидел свет. Но радости не было: слишком дорого досталась победа. Я сдёрнул с себя малицу, опять накинул и снова занялся продеванием головы. Не помню, сколько раз продолжалось это… Через полчаса я подошёл к чуму.

— спросил хозяин, и узкие щёлки его глаз весело блеснули. В обед я мгновенно сбросил малицу, и глаза у ребят на этот раз были строги и задумчивы. После обеда я так же легко надел малицу, и мы с бригадиром поехали в Поздравление От Сына С Днем Рождения Песня, которое паслось в трёх километрах от Поздравлений От Сына С Днем Рождения Песня. В малице было Поздравление От Сына С Днем Рождения Песня, уютно, удобно, и я до сих пор уверен, что никакая городская одежда никогда не заменит этой удивительно мудрой и простой одежды тундры — малицы. В тот вечер, когда началась эта история, мы трое Владик, его сестра Вера и я — сидели на новом, очень широком диване у Владика дома. Часы пробили восемь, когда Владик встал и решительно сказал: — Так что же мы будем делать, ребята?

Мы давно не виделись, потому что только на Поздравлениях От Сына С Днем Рождения Песня вернулись из пионерских лагерей, где отдыхали весь июль. Все мы были в разных лагерях и поэтому часа Поздравления От Сына С Днем Рождения Песня рассказывали друг другу про то, как провели месяц. А Вера, которая радовалась, что Владик её не гонит (обычно, как только я переступал порог, Владик говорил ей: «Мала ещё», и она сразу уходила), старалась рассказать что-нибудь интересное. — А одна девочка из нашего класса знаете кого видела? — И рыжая толстая Вера залилась краской от огорчения, что на неё не обращают внимания. — повторил Владик, — Мне ещё надо к Лёшке… В это мгновение на столе зазвонил телефон. — закричали Владик с Верой, одновременно схватившись за трубку. И правда, это звонили с телефонной станции, чтобы сказать, что аппарат, который вчера установили, включён в сеть.

— От нетерпения Вера даже не договорила и принялась набирать номер телефона.

Я не успел даже возразить, как Вера, изменив голос на писклявый, выпалила в трубку: — Лёшу Лодкина. Она хотела, чтобы я поговорил с Лодкиным голосом Анны Аркадьевны, нашей преподавательницы русского языка и классной руководительницы.

Но я не подготовился к розыгрышу и не знал, что скажу Лодкину.

Я помнил только, что ему предстоит переэкзаменовка по русскому, значит, надо Лёшу спросить, как у него дела с грамматикой. О чём бы ещё могла спросить его Анна Аркадьевна, я не представлял. — Здравствуй, Лодкин, — сказал я неторопливым, слегка певучим голосом Анны Аркадьевны.

Анна Аркадьевна очень молодая, но голос у неё взрослее, чем она сама. А возможно, это она с нами старается говорить пожилым голосом, чтобы дисциплина в классе была лучше, — не знаю.

— закричал Лодкин не то обрадованно, не то испуганно. И это у меня получилось так похоже на Анну Аркадьевну, что Вера в восторге запрыгала по комнате, а Владик выскочил хохотать в коридор.

Лодкин ответил, что вчера был в школе и писал тренировочный диктант. — Наверное, сделал, — ответил Лодкин печально, — Боюсь, что сделал, Анна Аркадьевна. Мне не приходило на ум ничего подходящего, но так как молчать было нельзя, я задал Лёшке вопрос, которого Анна Аркадьевна, конечно, не задала бы: — А скажи мне, Лодкин, как ты думаешь: каких ошибок в диктанте ты совершил больше — грубых или негрубых?

Должно быть, моя дурацкая фраза озадачила Лёшку, потому что он некоторое время тяжело дышал в трубку.