Поздравление Другу С Днем Рождения Прикольные Детские

Как только Петру и Теодоре было доложено, что висконт со своим другом выехали за пределы Орты, Теодора медленно поднялась со своего места и направилась к выходу. – вскричал ей вслед Альберих, – моя Поздравление Ире С Днем Рождения Картинки Прикольные престарелая потаскуха не пожелает увидеть, как будут убивать ее бывшего друга?

- Не пожелает, – ответила Теодора и, на мгновение взглянув на него, коротко бросила, Прикольные Поздравления С Днем Рождения Другу 17 – Прощай! Альберих вскочил из-за стола, начиналась финальная сцена этой ночи. Одновременно с герцогом с шумом поднялись и все слуги Петра, включая его самого. - Вашей душе давно уже никто и ничто не может помочь. Старая Агельтруда со своими сыновьями, уверен, уже ждет вас по ту сторону тьмы, – ответил Петр, – но мы будем милостивы и готовы разрешить вам произнести отходную молитву. - Как вы любезны, папский братец, – ухмыльнулся Альберих, словно затравленный волк, озираясь на приближающихся к нему убийц и тщетно пытаясь найти пути спасения. - «Отче наш, сущий на небесах…», - и отчаянно решившись, герцог внезапно бросился на ближайшего римского стражника, схватил его за кисть, держащую меч, а второй рукой нанес мощный удар в голову. Нападавший рухнул наземь и Альберих овладел его мечом. Но в тоже мгновение тело герцога пронзили два копейных острия, и Альберих увидел, как сквозь ткань камизы родниковыми ключами забила его собственная кровь. Дитя дикой неуемной природы, истинный вожак человеческих стай, он не мог так просто сдаться и нашел в себе силы еще не единожды отмахнуться мечом от своих убийц, прежде чем новые удары копий повергли его наземь. Пляшущий свет факелов, грязные доски пола, прогибающиеся под грубыми подошвами людей, суетящихся возле него и наносящих ему удар за ударом – это все, что видел в свои последние мгновения жизни один из примечательных людей десятого века, блистательный, мужественный, жестокий и порочный герцог Альберих Сполетский. 1679-й год с даты основания Рима, 5-й год правления базилевса Романа Лакапина (19-29 октября 925 года от Рождества Христова).

Несмотря на мольбы слуги Климента, передавшего молодым баронам наказ своей хозяйки вернуться в Рим, где, по ее словам, им ничто не будет угрожать, Кресченций и Альберих согласились между собой, что, едва избежав гибели, не следует слишком полагаться на слова людей, предательским образом погубивших отца одного из них. Кресченций благоразумно предложил укрыться в его родном замке на сабинских холмах, до которого было рукой подать и где они могли бы выдержать вероятную осаду. Однако Альберих отказался от этого заманчивого предложения, рассудив, что, спрятавшись в замке друга, он никоим образом не сможет повлиять на развитие событий, и что его долг теперь как можно скорее рассказать о случившемся своей матери. В итоге друзья повернули лошадей на север, к Лукке. Путь предстоял гораздо более долгий и опасный, учитывая немногочисленность их отряда. Но Господь милостив, и через день перед Альберихом и Кресченцием распахнулись ворота Лукки. В графском замке их встречали граф Гвидо Тосканский со своим младшим братом Ламбертом и сама Мароция, рядом с которой на кресле восседал Иоанн, брат Альбериха, четырнадцатилетний пухлый подросток, который, при первых словах своего младшего брата, начал, по примеру людей Церкви, к месту и не к месту воздевать к небу руки, сокрушаясь от греховной суеты светского мира, которую ему поневоле приходится наблюдать.

Едва Альберих закончил свой печальный рассказ, Мароция рывком поднялась со своего места, подошла к своему младшему сыну и, ничуть не стесняясь окружающих, отвесила ему звонкую оплеуху. Ее голос звенящими стрелами полетел в самые отдаленные закоулки дворца, распугав стаю ворон, нашедших себе пристанище под его высокими сводами. - Как смел ты, глупец, ослушаться меня и покинуть Рим? – наступала разъяренная Мароция на сына, – Разве я не говорила тебе, не умоляла, не приказывала не встречаться с твоим отцом без моего согласия? - Висконт Альберих, благородство, которое вы получили при рождении не дает никому права……. ,– начал было Кресченций, но Мароция тут же обожгла его своим взглядом.

- Прошу не лезть вас, мессер Кресченций, в дела, к которым вы не имеете ни малейшего отношения.

И ваш друг Альберих слишком рано присвоил себе титул висконта, своими действиями он собственными руками сделал этот титул вакантным. - Вы опасались матушка моей встречи с отцом в пределах Сполето. Мы же встречались с ним в Орте, городе, принадлежащем папе, – Альберих поспешил использовать секундное отключение внимания Мароции от собственной персоны, чтобы попробовать оправдаться. - Как ты не понимаешь, что тебя использовали как приманку! Глупую, никчемную приманку, с единственной целью выманить твоего отца из его берлоги.

Я не удивлена, что таким образом провели тебя, но чтобы так повелся герцог это просто уму непостижимо. Видимо, вино и скука окончательно разъели его мозги. - Меня заверили, заверила нонна Теодора и сам папа, что герцог выполнил все ваши условия, и я сам знал это.

С письмом от герцога Альбериха, в котором он соглашался передать мне наследственные права на свои владения. А я тебе скажу, что вот уже как полмесяца он кормит червей где-то неподалеку от Рима, если вообще ему дозволили выехать за его пределы. - Папа и нонна Теодора видели это письмо и держали его в руках. Они… - Да они завтра, завтра скажут тебе в лицо, глупец, что в письме герцог Альберих рассказывал о новом урожае винограда в Сполето, о количестве затравленных им кабанов, о набегах сарацин, да о чем угодно, только не о тебе! - В своих рассуждениях они говорили, что герцог наверняка оставил копию этого письма при себе, либо в своем замке, – произнес Альберих, его левая щека горела пламенем, подбородок дрожал. Ему уже приходилось таким образом получать знаки внимания от своей матери, но впервые это происходило на людях, да еще каких! Свидетелями его безропотного позора были мужественные тосканские рыцари, его друг, с которого он старался брать пример храбрости и который сейчас наверняка презирает его, и, наконец, его старший брат, с нескрываемым ехидством наблюдающий сейчас эту постыдную экзекуцию. Она обернулась к Гвидо: - Друг мой, мне необходимо срочно ехать в Сполето! - По пути в Сполето вы можете встретиться с Петром Ченчи и полсотней его воинов. Мы тогда потеряем уйму времени на сборы, приготовления, лошадей и прочее.

Где этот Климент, давайте его сюда, я поговорю с ним! Спустя минуту Климент, не ожидавший ничего хорошего от встречи с дочерью своей госпожи, уже валялся в ее ногах. - О, благородная сенатрисса, сжальтесь, ведь ваша мать и мы, слуги ее, спешили в Орту спасти жизнь вашего сына! - И только поэтому я не вздерну тебя на дыбе, хотя ты уже давно заслужил это удовольствие. Рассказывай, что тебе известно о дальнейших планах Тоссиньяно. – назидательно молвил юный Иоанн своему старому слуге.

Что до намерений мессера Петра Ченчи, то мне решительно вам нечего сказать, кроме того, что в предыдущие дни мне несколько раз довелось сопровождать мою госпожу и вашу мать в папские покои, где донна Теодора беседовала с Его Святейшеством и братом Его Святейшества. - По всей видимости, у них был единый план и только в одной детали они разошлись, – заметил Гвидо. - Не исключено, что идея, помимо герцога расправиться и с моим сыном, пришла к Петру самостоятельно, и он ни о чем подобном не распространялся. Моя мать ненавидит меня, но вряд ли в своей ненависти дойдет до того, что будет пытаться лишить собственного внука герцогского титула.

И пнув ногой поникшего к ее стопам слугу Климента, который когда-то своим телом прикрывал ее от мятежного Рима, Мароция пошла навстречу Гвидо. А тот, на протяжении всего разговора, не покидал плена роскошного и такого удобного кресла, достоинства которого сполна в свое время ощутил его отец, блистательнейший граф Адальберт Богатый.

- Будем же торопиться, мой друг, быть может, Господь смилостивится над нами и Сполето закроет свои ворота перед Ченчи-Тоссиньяно. - А почему Сполето вообще должно открывать ему ворота?

– спросил Альберих, и тут же пожалел о своих словах, ибо Мароция вновь начала наступать на него.

- Да потому, что они впереди себя вместо тарана понесут тело убитого герцога Сполетского и замок распахнет ворота настежь, чтобы приветствовать прах своего господина и отдать ему последние почести.

- Есть и кое-что еще, что также поможет им войти в Сполето, – пискнул Климент, после пинка Мароции не изменивший своей позы. - При мессере Петре был документ, свидетельствующий, что все его действия и намерения имеют благословение Его Святейшества и всякий должен оказывать мессеру Петру содействие в его благих начинаниях. - Даже если Петр войдет в Сполето, я не изменю своих намерений. Я со своим войском … с твоим войском, друг мой, – поправила себя Мароция, – расположусь лагерем между Римом и Сполето. Нет худа без добра, и братьев Тоссиньяно отныне будут разделять восемьдесят миль небезопасного для них леса. - Вы все еще настаиваете, друг мой, чтобы при вас было не более пятидесяти моих воинов? Иначе у подножия сполетской крепости я буду не ранее чем через неделю. Но в дальнейшем нам, скорее всего, действительно потребуются дополнительные силы. - Вашему маленькому войску необходим будет стратиг , и я буду счастлив таковым при вас быть и таковые обязанности исполнить, – сказал Гвидо. При этом скривились лица всех присутствующих за исключением толстяка Иоанна.