Поздравление С Днем Рождения Для Воспитателя От Воспитанников

Доктор взглянул — голова у женщины была с усами, с седой бородой клинышком.

Действительно, на нём была голова помощницы доктора.

Пожалуйть, гражданин, на минутка в контора: ви будет получайль свой голова обратно. Публика много смеялась, а доктор увёл помощницу и мужчину за кулисы. — Видишь, эта палочка гораздо хуже, — сказал Сане Валя. На другой день доктор не выступал, на второй и третий — тоже. А на четвёртый в городе появилось объявление, что Поздравление С Днем Рождения Для Воспитателя Дет Сада доктор Каррабелиус заболел и выступать не может. Саня и Валя три дня сидели дома, а потом встретились на улице. — Я не хотел и трогать палочку все эти дни… И им стало очень жаль доктора Каррабелиуса: ведь он теперь сидел дома и ничего не мог сделать. Он был очень неловкий и даже не умел нырять в воду.

А тут весь пионерский отряд, в котором они состояли, тоже заговорил о болезни иллюзиониста, который всем так нравился. Тогда Саня и Валя решились пойти к доктору и рассказать всё прямо.

Они поднялись по ней и очутились в каком-то грязном, тёмном коридоре. Они толкнули первую дверь, и оттуда высунулась голова в синем колпаке; одна половина лица у неё была синей, а другая жёлтой.

Потом они постучались во вторую дверь налево и вошли.

Тёмная комната вся сплошь была заставлена такими странными предметами, что ребята сначала даже испугались.

Тут стояли ящики на колёсах, восковые фигуры, цилиндры, детская коляска, ведро и множество предметов других. Часы были похожи на барабан, стол висел на верёвочке, и к нему был приделан чемодан.

На столе стояла стеклянная банка, и в ней лежал сапог. Доктор Каррабелиус сидел посреди всего этого в кресле. Кроме того, на нём были повязаны два клетчатых шарфа. Он пил пиво из огромной кружки и смотрел куда-то сквозь ребят. — Вы племянники абиссинского негуса, Бубби и Кубби.

Ребята хотели сесть на диван, но он вдруг разъехался на две части. Ребята сели, но тут из-за угла выкатилось кресло на середину комнаты и сказало человеческим голосом: — Поздравление Для Лучшего Воспитателя С Днем Рождения Штеен, нихт шпрехен! — Ну, что ви скажейт мне хорошего, мои милый друзья?

— Доктор, — сказал Саня, — мы очень хотели бы быть иллюзионистами. — удивился доктор, потом засмеялся и откинулся на спинку кресла. Есть маленький сказка о человек, который выдумал себе волшебное царство и жил в нём, как принц, даже сердце замирайт, думал он… А потом вдруг посмотрейль и видит — всё это ненастоящий, глупый: стен — ненастоящий, диван — фальшивый, солнце — картонный, смех — чужой. Да, да, дети, даже слёз — ненастоящий… Мне уже много год, и я не плакайль, и у Поздравление Для Воспитателя С Днем Рождения Своими Словами меня нет на свете ни один друг.

Вот один друг, и он… он тоже плакал ненастоящий… Тут доктор взял восковую фигуру, надавил на ней кнопку, и фигура заплакала.

— Вот, милый дети… В конец жизни этот человек посмотрейль и видит, что есть иллюзион, а настоящий жизнь не умеет. Смотрите: у него на окне в стакан замёрз вода, на тарелка — большой пыль. И он не умеет ныряйль… Нет, дети, не надо быть иллюзионист. Доктор встал, зажёг спиртовку и, взяв с полки цилиндр, начал бросать в него яйца, одно за другим. Он разбил яйца и помешал их в шляпе, потом посмотрел в неё — оказывается, шляпа была пустая. Я не могу вас угостить яичница… — Доктор, — начал Саня, — нам очень всё-таки хотелось бы делать всё, как вы… — Дорогой дети, — прервал его доктор, — я был весь свет.

Я ездил Испань, Африка, Португаль и такой маленький стран, который вы ещё не знайт.

Я видел столько человек, сколько у вас нет волос на голове… Я знал сотни наездник, фокусник, эквилибрист, гипнотизёр, велосипедист, прыжок в сетка, прыжок без сетка, бой быков, укротитель львов, дрессировщик ящериц — и всё они ходийль с понуренной голова… Я был на родине, и мне не биль кушайль, и на меня смотрейль хмуро и злой… Я приехал ваша замечательная страна, и меня люди смотрейль, что делает глупость. Он делает иллюзиографин, когда нужен настоящий графин. Ваша страна нужен много хороший настоящий вещь, настоящий фабрик, настоящий парк… Вы должны мечтайль быть не иллюзионист, а лётчик, учёный, капитан… — Неправда! Саня тут вытащил из-за пазухи завёрнутую в бумагу волшебную палочку. Ребята наперебой начали рассказывать доктору всё-всё: и как они взяли палочку, и как его жалели, и как все их товарищи жалеют доктора. Тогда доктор схватил вдруг ребят и крепко прижал к себе. Смотрите на мой глаз: вот первый настоящий слёз за сорок лет жизнь иллюзионист… Ну, а теперь возьмите палочку, отвернуйлся и сказайль: айн, цвай, драй. Ребята отвернулись, взмахнули палочкой и, сказав «айн, цвай, драй», повернулись обратно.

— Пошёль делать объявляйль, что я работайль, потому что палочка нашёлся. И на другой день по городу были расклеены афиши: «Волшебная палочка нашлась! Доктор Каррабелиус возобновил работу и устраивает большое представление для пионеров и всех ребят города.

Так же как говорящих лошадей, леопардов, кур, носорогов. Собственно, науке известен только один такой случай — это знаменитая говорящая собака Мабуби Олстон. Она принадлежала доктору Каррабелиусу, но где она находится в настоящее время, никому не известно. Произошла она не так давно в маленьком, очень далёком и захолустном городке Нижнем Таратайске, на реке Бородайке. Излишне говорить, что город Нижний Таратайск никогда до этого замечательного события не только не видал говорящих собак, но даже обыкновенными собаками, как город маленький, не изобиловал.

Было в нём ровно шесть собак, причём одна из них неполная. Она имела только три ноги и один глаз; всё остальное она растеряла за свою долгую и бурную жизнь. Но это не мешало таратайским собакам быть особенными. Естественно, что все жители города знали всех шестерых собак наперечёт. Эту гордость подогревали особенно владельцы собак, люди тщеславные и самолюбивые. Поэтому и все жители считали, что таратайские собаки самые умные на свете. Приезжих спрашивали: «Вы ещё не видели наших собак?» Возвращаясь поздно домой, таратайцы говорили: «Это лают наши собаки» — и слушали их, точно пение Соловьёв. Каждый из владельцев, в свою очередь, конечно, считал, что его собака самая умная из шести собак, и на этой почве происходили между ними всякие дрязги. Каждый находил в своей собаке особые достоинства, и каждая была по-своему хороша и мила для города. Чёрная собака счетовода Попкова была больше всех: она могла при желании проглотить поросёнка или даже самого счетовода. Пёс бухгалтера Ерша был необыкновенен по раскраске: весь он состоял из пятен и каких-то грязных полос и походил не то на зебру, не то на шахматную доску. На глазах у всех бухгалтер мыл его, доказывая, что эти пятна не отмываются. Белый пудель Екатерины Фёдоровны Бломберберг был хотя не чистый пудель, а помесь с овчаркой, но всё же был почти породистый и умел делать реверанс. Но больше всех гордился своим псом Араратом провизор аптеки, огромный, как башня, мужчина, с усами, закрученными кверху. Его всегда видели с собакой и с бамбуковой палкой в руках. — Я побью того, кто скажет, что моя собака не лучше всех, — говорил провизор.

И действительно, у них было странное сходство: собака была так же длинна, у неё были так же закручены вверх усы; ей недоставало только бамбуковой палки. Лишь один владелец трёхногой собаки не обладал особым самолюбием в собачьем вопросе. Это был старый пенсионер Поджижиков, человек ветхий, но так же равнодушно смотревший на мир, как его древнее животное по прозвищу Бей-булат. Единственно, чем они оба занимались, это сидели целый день на крылечке и дремали. Доктор кинологии и восточной школы дрессировки животных, заклинатель змей и зоопсихолог Отто Каррабелиус приехал в Нижний Таратайск прямо из-за границы, возвращаясь с Малайского архипелага.

Никем не замеченный, он сошёл с поезда с двумя чемоданами, ассистенткой, небольшой собакой, двумя обезьянами, попугаем и морской свиньёй, по прозвищу Элеонора, отправился в местную гостиницу «Эльдорадо». А через день по городу были расклеены удивительные афиши: ДОКТОР КАРРАБЕЛИУС.

А затем впервые в Европе и Америке покажет номера восточной школы психодрессировки животных.

результат долгой научной подготовки и работы с животными. Когда появилась афиша о необыкновенной собаке, весь город, естественно, начал говорить об этом событии. — Это надувательство, — говорили одни, — Собака не должна говорить. На что наши таратайские собаки — и то не говорят ничего.

— Нет, всё же заграничное воспитание… — робко отвечали другие. — Конечно, дай нашим воспитание, так они бы и не так бы заговорили… — По науке, собака не имеет права разговаривать. У неё, с медицинской точки зрения, не так всё устроено, — говорил провизор, размахивая бамбуковой палкой.

Вон телевидение, например… Почему же собаке не говорить? Что бы ей лаять на вора, она ему вдруг вежливо так басом говорит: «Ты чего тут шляешься?

Как передают теперь свидетели, особенное напряжение в городе началось с той поры, когда на улицах стал появляться доктор Отто Каррабелиус с собачкой. Передавали, будто где-то его собака чихнула и извинилась.

За Отто Каррабелиусом ходила толпа, и во главе все владельцы собак, кроме двух. Хозяин чёрного пуделя Клондайка, местный священник Святоперекрещенский, сидел дома и говорил собравшимся у него старушкам, что всё это ведёт к концу мира. — Не ходите смотреть на эту нечисть, — говорил священник. — Вот до чего дошло при Советской власти: собака говорит.