Поздравления С 8 Марта Своей Девушке Красивые Поздравления

«Почему ты до сих пор не спишь?» – спросил он прерывающимся от волнения голосом, стараясь казаться спокойным. – «Для чего?» – с беспокойство спросил он, нахмурив брови. «Чтобы сказать тебе, что мне надоела такая жизнь, и я хочу порвать с тобой». «Милая Нисетта, – сказал он, смеясь, – ты хочешь, чтобы наша жизнь изменилась? Тут он опустил руку в карман, достал оттуда пригоршню золота и бросил на постель. Он принес около десяти тысяч франков золотом и около двадцати тысяч купюрами. «Где ты все это взял?» – «Э-э, – отвечал он мне, – счастье не всегда постоянно». Он лег спать и сразу уснул, но сон его был беспокойным. Так как он вдруг закричал во сне, то я его разбудила. Он выпрямился и с ужасным видом спросил: «Я что-нибудь говорил?» «Нет», – ответила я. Он вздохнул с облегчением и еще раз спросил: «Так я ничего не говорил?» – «Почему ты об этом спрашиваешь?» – «Потому, что мне снился ужасный сон». Тогда я встала и приготовила ему согревающее питье. Так как мне рассказали об убийстве на улице Дам, то однажды вечером я заговорила о нем. «Почему ты мне это рассказываешь?» – спросил он, побледнев. К тому же я придавала слишком мало значения тому, что рассказала, но не могла забыть его странного ответа и беспричинного гнева. Под бельем я нашла сверток, развязала его, чтобы посмотреть, что в нем лежит, и увидела кольца, цепочки и драгоценности. Когда я все это рассматривала, пытаясь понять, откуда у него все это, он вошел в комнату, и, бросившись ко мне, начал душить, говоря: «Ты слишком много знаешь, Нисетта, чтобы жить». Я стала сопротивляться, просила пощады, клялась, что буду молчать. Вдруг он остановился, выпустил меня и сказал: «Я достаточно много знаю, чтобы не дать арестовать себя». Панафье сухо сказал: – Ты обещала мне все рассказать, теперь уже поздно останавливаться. – Он хотел сказать, что я убила своего ребенка, который родился у меня после того, как я оставила мужа, – выдавила Нисетта. Бедняжка умер раньше, чем родился, я его не убивала… Панафье чувствовал, что его сердце наполняется презрением и отвращением от всей этой грязи. С этого дня наша любовь погибла, но мы жили вместе поневоле, связанные друг с другом тем, что мы знали. И с этого дня… – С этого дня ты занялась тем, что стала искать ему женщин, которые могли бы удовлетворить его капризы?

Я говорила тебе, что этот человек передал мне свои пороки. Панафье, поняв недостойную связь, в которой она признавалась, сделал жест отвращения и презрения. – Я принимала участие во всех праздниках, вела роскошную жизнь. Эти циничные признания, которые он сам хотел услышать, возмущали его. Он видел Нисетту в новом свете и стыдился своих отношений с этой женщиной. – Я читаю твои мысли, – отозвался Панафье, пристальный взгляд которого был устремлен на молодую женщину. – Ты знакомила его с женщинами, которых он должен был убить!

Его любовница – ты искала ему других любовниц, которых вы вместе убивали вашей смертоносной любовью! – Нет-нет, – сказала Нисетта, – я просто знала его лучше всех. Ты лжешь: ты была его сообщницей в убийстве Мазель. Испуганная обвинением, которое он высказал просто на всякий случай, Нисетта отступила, совершенно потеряв голову.

– Слушай, – сказала Нисетта, дрожа от страха и стыда, и чувствуя, что попалась в грубую ловушку, думая, что Поль хочет помириться с ней. – Я знала Адель, к которой он ходил почти каждый день. Мы часто веселились вместе с Аделью, которая обожала его. Он бросил меня за несколько дней до преступления, уверяя, что женится, но будет видеться со мной иногда и не даст мне испытывать ни в чем недостатка, а пока из-за его свадьбы нам нужно прервать всякие отношения. Так как в то время я уже не любила его, то была очень довольна.

Спустя некоторое время я узнала об убийстве Адели и стала подозревать, в чем дело. – И ты ничего не сделала для того, чтобы не осудили невиновного? Я ненавидела Адель и ее любовника Корнеля Лебрена, который поссорил нас, и один раз она даже меня выгнала. – Я не сказала ничего, а когда началось следствие, он пришел ко мне и велел познакомиться с одним студентом, который присутствовал при вскрытии трупа, чтобы узнать, нашли ли настоящую причину смерти. – Ведь об этом ничего не было упомянуто на процессе. Удивленная Нисетта продолжала: – Несколько дней спустя я увидалась с ним, и он посоветовал мне скрыться, так как мое имя было произнесено прислугой.

Вот тогда я и стала госпожой Левасеер, что тебя так удивляло. Через три года, когда все выяснилось, я бросила его. – Он приказал мне отправиться в путешествие в Женеву и Лион. – Из-за Эжени Герваль по прозвищу «Графиня»… – Да ты полицейский! – Ты ездила в Лион, чтобы познакомиться с Эжени Герваль? Теперь она понимала, что значили мнимая страсть и странный каприз Моля. Она постоянно попадалась в грубые ловушки, расставляемые для нее, и на этот раз она зашла слишком далеко. Для нее не было возможности отказаться от сказанного, надо было продолжать свои признания. Панафье, заметивший внутреннюю борьбу Нисетты, сказал ей: – Ты понимаешь, Нисетта, что теперь речь идёт о твоей свободе.

– Я не буду с тобой спорить, но если ты не будешь продолжать, я подумаю, что ты тоже… – И ты выдашь меня?

– Если ты солжешь, то отправишься прямо отсюда в тюрьму.

– Ты была в Лионе в вечер отъезда Эжени Герваль в Париж? – Что вы дали ей выпить за ужином, что она потеряла память? Но в отдельном вагоне, в котором мы отправились, кутеж продолжался. Тогда Рауль заставил ее выпить шампанское, в которое был насыпан желтый порошок. Этот порошок вначале приводит в возбуждение, внушает безумные идеи – а затем наступает сон. – Один раз ты уже применила этот порошок у себя дома на Левассере, и с того дня бедняк находится в доме для умалишенных. Нисетта, кто заставил тебя совершить это ужасное преступление?

– Однако у него не было причины ненавидеть Левассера. – Андре дал мне на сохранение шкатулку с драгоценностями и бумагами. Я тщательно спрятала эту шкатулку, но однажды Левассер нашел ее и стал требовать у меня объяснений, которых я не могла ему дать.

Между нами произошла ужасная сцена, и я сказала ему, что эта шкатулка была мне подарена. Я хотела отнять у него шкатулку, но он отказался отдать ее и объявил, что отнесет ее в полицию, куда владелец может обратиться за ней. Тогда я побежала предупредить Рауля, заставив тем самым Левассера остаться дома, так как он не мог оставить дом без присмотра. Левассер перерыл все и нашел белье и платье, которые ты видел на мне иногда. Тогда он сказал, что понимает теперь мои странные отлучки, и теперь все это должно кончиться.

– спросил Панафье, испуганный и озадаченный смелостью и цинизмом существа, на которое он смотрел до сих пор как просто на женщину весьма легкого поведения. Он воображал, что представляет на земле Амура, посланного Орфеем пленять женщин своими прелестями. У Панафье невольно вырвался гневный жест, но он тут же сдержался. Эта женщина без души и сердца внушала ему глубочайшее отвращение. – И этот же самый порошок вы использовали в случае с Эжени Герваль?

Она открыла глаза, и так как порошок уже начал действовать, послушно встала.

Я вынуждена была привести в порядок ее костюм, потому что она ничего не соображала.

Рауль подал ей руку, довел до экипажа и сел вместе с ней. – Рауль поручил мне получить багаж и отвезти в указанное место.

– И таким образом несчастная была вами ограблена… – Нет, на ее плече висела маленькая дорожная сумочка, в которой лежали ее драгоценности и бумажник, содержащий довольно большую сумму денег. Там он нанял квартиру, которую меблировал мебелью, купленной в отеле Друо. – К Адели Мазель он всегда приходил одетый таким образом. Когда они легли спать, она воображала, что он любит ее, и доверчиво отдалась ему. Воспользовавшиеь этим, он воткнул ей в затылок золотую булавку. – Он говорил тебе, что его жертвы страдали, кричали? Они незаметно переходили от жизни к смерти, наслаждаясь любовью. Она вскочила с постели и, ничего не соображая, выскочила из дома совершенно голая. На следующий день, опасаясь следствия, он начал благоразумно наводить справки и узнал, что ее нашли утром в парке голую и совершенно не в себе. Она вышла ночью через калитку садовника, оставленную открытой. Я говорю тебе все это, потому что знаю его, – прибавила Нисетта, изменяя тон. – Все, что ему угрожает, что стоит на его пути, уничтожается им. Я знаю слишком много для того, чтобы в один прекрасный день он не убил бы и меня. – спросила с беспокойством Нисетта, глядя на Панафье. – Однако ты была его сообщницей, и вы должны были делить получаемые вами деньги. – Я не была его сообщницей никогда, и если иногда он использовал меня, чтобы привлекать свои жертвы, то все-таки я не знала цели.

Заставляя меня помогать ему, он всегда угрожал, что выдаст меня правосудию, рассказав о моем ребенке. Я поневоле повиновалась ему, так как он мог и меня убить. – Нет, он давал мне в месяц постоянно одну и ту же сумму и еще делал подарки.

Он был молод и не имел ничего, а жизнь, которую он вел, требовала, по крайней мере, сорока тысяч франков дохода.

У него не было ни гроша – и я видела, как в одну ночь он проиграл восемьдесят тысяч франков. – Но если у тебя ничего нет, то твое поведение совсем непонятно. Если я и согласилась молчать, то потому, что боялась нищеты. Я никогда не тратила много денег, и так как мои дела в порядке, то у меня есть кусок хлеба на старость. Это чудовище говорило о том, что ее деньги хорошо помещены и она имеет кусок хлеба на старость! – У меня есть проступки, которые я хотела бы забыть, но я могу сказать человеку, которого полюблю, что не только не буду ему в тягость, но и дам средства к существованию. Терпение Панафье лопалось, и он с трудом сдерживал свое негодование. Закон не может меня наказать – я не была сообщницей Рауля.

Они идут вместе и просят меня взять на станции багаж. Я была только любовницей Рауля, а затем познакомилась с Эжени Герваль, его новой любовницей. Я никогда не присутствовала ни при одном из его преступлений. Один только человек знает истину, и этот человек – ты, а ты, конечно, не захочешь наказывать меня. – Итак, ты дошла до такой степени беззаботности и отсутствия здравого смысла, что говоришь себе, что можно хладнокровно выслушивать весь этот рассказ и оставаться спокойным? Ты не подумала, что честный человек может возмутиться, услышав эти признания! – Я хочу сказать, что ты считаешь меня большим негодяем. – Я хочу сказать, что приехал сюда, чтобы добиться у тебя этих признаний, которые ты мне и Поздравления С Днем Рождения Девушке Своей Мечты сделала. Теперь, когда ты знаешь, что твоя жизнь в моих руках, ты должна слепо повиноваться мне. А чтобы доказать тебе, что между нами не может быть других отношений, кроме отношений рабыни и повелителя, что я не могу уступить твоим слезам и крикам, я скажу тебе, что женщина, убитая твоим сообщником на улице Дам, была моей матерью!