Поздравления С Днем Работника Сбербанка Работнику

Наконец он ответил: — По-моему, у меня больше негрубых ошибок… Мне кажется… Мне стало жаль Лёшку, захотелось подбодрить его, и я сказал: — Я уверена, что ты выдержишь переэкзаменовку как следует. Не знаю, была ли в эту минуту уверена в Лёшке Анна Аркадьевна там, в Кисловодске, но, по-моему, и она, если бы услышала, до чего Лёшка печальный, решила бы его подбодрить.

(Я никогда еще не замечал, чтобы у него был такой взволнованный голос.) — Теперь я… Мне ребята тоже говорили, что я могу выдержать, только я… А раз вы говорите, то, значит… я, может, правда выдержу! — спросил я, едва не забыв, что изображаю Анну Аркадьевну. — За то, Анна Аркадьевна, что позвонили… Время не пожалели. Вот что я спросить хочу, — вдруг вспомнил он, — вводные слова в предложении всегда запятыми выделяются? Дело в том, что за Поздравления С Дно Работника Сбербанка Работнику я позабыл некоторые синтаксические правила. Я никак не думал, что сейчас, в каникулы, они мне зачем-нибудь понадобятся. — Видишь ли, Лодкин, — промямлил я с таким сомнением, какого у педагога быть не должно, — всё зависит от случая, понимаешь ли… Правила без исключений бывают редко, так что… Тут, к счастью, Вера заметила, какой у меня стал нерешительный тон, и затараторила в трубку: — Ваше время истекло! Когда я положил руку на рычаг телефона, Вера и Владик захлопали в ладоши. Мне и раньше приходилось подражать голосам других людей: например, в школе во время перемены я «показывал» иногда ребятам нашего учителя физкультуры или чертёжника. Но тогда это была просто шутка, и мне нравилось видеть, как все ребята смеются.

Надо объяснить Лёшке, что я его разыграл, — сказал я, — а то он… — И я потянулся к телефону. Но Вера отвела мою руку: — Хорошо, скажешь ему, скажешь, но только не сейчас.

Владик тоже стал меня уговаривать подождать до завтра.

Он сказал, что завтра всё равно зайдёт к Лодкину, потому что следит за его занятиями, и заодно уж ему всё объяснит. Наутро я проснулся оттого, что кто-то Поздравления С Дн Работника Сбербанка Работнику мне прямо в ухо: — Над кроватью, Володя, — суффиксы прилагательных, над столом приставки висят, а в простенках — причастия снизу доверху! — Удивился, наверно, Лёшка, когда узнал, что это я его вчера разыграл? — Он-то, наверно, так бы удивился, что и представить нельзя, — сказал Владик, — только я ему, конечно, ничего не сказал.

— Как же, когда… Но тут Владик тоже меня перебил: — Слушай, это даже спящий поймёт! Со вчерашнего вечера Лёшка стал заниматься на совесть. После твоего звонка он решил обязательно выдержать переэкзаменовку.

Хочешь, чтобы ученик нашего класса остался па второй год?

— Если хочешь, тогда иди к нему и расскажи, что вчера разыграл, — добавила Вера, появляясь на пороге. Я вскочил с постели и сказал, что мне нужно подумать. — Думай, — согласился Владик, а мы пойдём отнесём Лёшке орфографический словарь. Он был известен не только в пашем классе, но и в параллельных. О нём говорили на сборах звена и отряда, па родительских собраниях и на педсовете. Лёша Лодкин делал огромное количество ошибок в диктантах. Ему удавалось иногда сделать несколько ошибок в одном Поздравления С Дне Работника Сбербанка Работнику. Из-под его пера выходили часто слова совсем без гласных.

Учителя говорили, что было бы лучше, если бы он делал ошибки на какие-нибудь определённые правила. Но, к Поздравления С Дну Работника Сбербанка Работнику, Лодкин совершал ошибки не на правила. Главное, Лёшка даже не верил, что сможет запомнить всё то, что нужно, и стать грамотным. Лёша считал, что только случайно может написать диктант сносно. Поэтому запятые, например, он ставил без всякого разбора. Я видел однажды, как Лодкин расставлял их в уже написанном диктанте. Он обмакнул Поздравления С Дно Работника Сбербанка Работнику и, прошептав: «Была не была!», принялся за дело. То, что Лёшка решил во что бы то ни стало сдать переэкзаменовку, было, конечно, очень хорошо. Мать Лодкина — она открыла мне дверь — сказала торжественно: — Лёша занимается! — Володя, ты уж… — Лёшка посмотрел на меня виновато и дружески.

— Я сейчас с тобой разговаривать не буду и на улицу не пойду. Дело, Володя, в том… И он сказал, что должен теперь заниматься так много, как только может, потому что Анна Аркадьевна даже на отдыхе о нём не забывает и вчера звонила из Кисловодска.

Я её тогда обязательно хочу порадовать, — сказал он. — Может, — ответил я, глядя не на Лёшку, а на стену, увешанную суффиксами и приставками. — Слушай, она сказала, что во мне уверена… — Лёшка помолчал. Я продиктовал Лёшке страничку из хрестоматии, поправил ошибки и ушёл, не сказав, что вчера разыграл его. Через несколько Поздравления С Дн Работника Сбербанка Работнику ко мне пришли Владик и Вера, чтобы вместе ехать в Парк культуры и отдыха.

Если она тебя смущает, я её в два счёта могу выставить. — Как знаешь, — проговорил он немного разочарованно и наморщил лоб. — Я почему-то не ожидал, что Владик о нём заговорит. — вздохнула Вера так, словно приходилась Лодкину бабушкой и он давно уже отравлял ей спокойную старость. Понимаешь, Володя, Лёшка опять стал меньше заниматься. Прямо старая песня… Его всё время вдохновлять надо… — …И подгонять, — добавила Вера. — Это будет иметь огромное воспитательное значение! В своей жизни я ещё не совершал поступков, которые имели бы огромное воспитательное значение. Пожалуй, что и поступков, которые имели бы просто воспитательное значение, пусть даже не огромное, мне тоже совершать как-то не приходилось. Пока я припоминал свои наиболее важные поступки, Владик говорил Вере: — Тебе необходимо держать язык за зубами. Если ты хоть кому-нибудь расскажешь то, что знаешь, это может дойти до Лодкина и… — Для чего ты мне Поздравления С Днем Рождения Для Работника Сбербанка втолковываешь? — Когда у тебя чешется язык, я это замечаю по твоим глазам. Но знай: если Лёшка узнает, он провалит переэкзаменовку и останется на второй год. И тогда, — Владик произнёс это с расстановкой, — весь наш класс… вся школа… весь район… Верины глаза широко раскрылись. Она со страхом ждала, что же произойдёт с классом, школой и районом. Но Владик только грозно спросил: — Я не проболтаюсь, — быстро сказала Вера. — Ты поговоришь с Лёшкой вечером, от нас, — сказал он мне. — И не забудь, что он может задать тебе какой-нибудь вопрос, как тогда… — Владик озабоченно покачал головой. Кончилось тем, что они с Верой отправились в Парк культуры и отдыха, а я, чтобы вечером не оплошать, решил взяться за грамматику и синтаксис. Я принялся искать эти учебники, но, как назло, мне никак не удавалось их найти. Я знал, что они никуда не могли деваться, но всё-таки их нигде не было. Я заглянул даже в сундук, где лежали пересыпанные нафталином зимние вещи, однако и там никаких книг не оказалось. Второй раз обшаривать квартиру я не стал, а чтобы не терять времени, отправился в районную детскую библиотеку. В библиотеке мне выдали «Грамматику» и «Синтаксис», но почему-то решили, что у меня самого переэкзаменовка, и это мне было очень неприятно. Кроме того, наверно, от нафталина мне всё время хотелось чихнуть, но из этого ничего не выходило, и я то и дело гримасничал, так что женщина, которая наблюдала за порядком в зале, сделала мне замечание. Так как я не знал, но какому разделу Лёшка меня о чём-нибудь спросит, то занимался весь день.

Когда, перелистав оба учебника, я поднялся из-за стола, уже стемнело.

Вера, как и в первый раз, соединила меня с Лодкиным, и я услышал громкий, очень довольный Лёшкин голос: — Анна Аркадьевна, это вы, да?

— Всё время… то есть последнее время я… а так всё время, Анна Аркадьевна. — Может быть, у тебя есть ко мне какие-нибудь вопросы? Ведь я не только повторил всё, что мы прошли за год по синтаксису и грамматике, по и прочитал брошюру (её где-то достал Владик) «Преподавание синтаксиса», изданную «в помощь учителю». Было бы просто обидно, если бы теперь Лёшка не задал мне какого-нибудь подходящего вопроса. — Анна Аркадьевна, я правда хочу спросить… — начал Лёшка. — Пожалуйста, Лёша, — откликнулся я, на всякий случай раскрывая учебник русского языка на Поздравления С Дне Работника Сбербанка Работнику. Владик и Вера смотрели на меня непонимающими глазами и ничего не подсказывали.

— Нет, не виден, — ответил я наугад, чувствуя, что помощи не дождёшься. — А у Лермонтова написано, Анна Аркадьевна, — сказал Лёшка смущённо, — что Печорин из Кисловодска Казбек видел.

Я подумал, раз Печорин… — А, Печорин, один из тех, кого Белинский называл «лишними людьми»? — пробормотал я, решительно не зная, как выбраться из положения.

— Надо учесть, Лодкин, — произнёс я размеренным голосом, что Печорин видел из Кисловодска Казбек в первой половине девятнадцатого века, не так ли? А сейчас у нас… — Вторая половина двадцатого, — поспешно подсказала Вера ни к селу ни к городу. — Вторая половина двадцатого века, Лодкин, — сказал я в трубку. — Ах, вот что, Анна Аркадьевна… — Лёшка, видимо, ничего не понимал, но старался не показать этого. — Я желаю тебе успеха, — торопился я закончить разговор. Будь только внимателен, когда сядешь писать диктант.

Не успел я возразить, как мать Лодкина в самом деле взяла трубку и, называя меня «голубушкой», «милой девушкой» и «светлой головушкой», принялась благодарить за внимание к Лёшке. Когда я положил наконец трубку, мне стало очень не по себе. Но Владик начал убеждать меня, что ничего дурного не произошло. По его словам, расстраиваться мы могли бы, если бы после моего звонка Лодкин с матерью подумали об Анне Аркадьевне плохо. А раз они, наоборот, думают о ней лучше прежнего, то всё в порядке. — Может быть, Анна Аркадьевна близорукая, откуда Лёшке знать? — Хотя, — заметил Владик, подумав, — с девятнадцатым веком у тебя получилось неудачно и даже, знаешь ли. Да-а… Когда в следующий раз будешь говорить с Лёшкой, знай о Кавказе побольше, а не то… — Не будет следующего раза! — Это и понадобиться-то может только раз: накануне переэкзаменовки.

Если я увижу, что у Лёшки душа в пятки ушла, пожелаешь ему успеха, несколько слов, таких уверенных… Да что тебя учить!