Поздравления С Днем Рождения Девушке Будущей Невестке

Да даже если и с поддержкой, то всё равно… Если Хель не сможет забрать, она и жить не даст.

— Я понял, что Дамблдор надоумил, — ответил Сергей. — Но не думаю, что старик уточнил, что «особенный ребёнок» почти всегда сирота. — И всё же, почему ты собираешься стать крёстным этого ребёнка? Я хочу, чтобы у него была защита нашего Рода, и я готов взять на себя ответственность за него, мама, — твёрдо ответил Сергей. — Ты понимаешь, что его родители в любом случае погибнут или станут недееспособными? — В конце концов, при таком ритуале его наполнит магия нашего Рода, но за это всё равно придётся заплатить.

— Что же за Пророчеством руководствовался Джеймс и как он его узнал? — Насколько я понял, про это пророчество Джеймсу рассказал Альбус Дамблдор, — ответил Сергей.

Именно она сказала, что на исходе июля родится особый ребёнок, который сможет противостоять Тёмному Лорду или как-то так. Дамблдор сказал Поттерам, что они вполне подходят по пророчеству на родителей такого ребёнка и чтобы наверняка, то надо провести небольшой ритуал. После драки кулаками не машут, так что я не стал говорить Джеймсу всей правды о том, на что он обрёк себя и свою жену, да и Гарри, в общем-то. — У меня есть парочка знакомых в Отделе Тайн, — вклинился отец. — Насколько я помню, истинные Пророчества появляются в особом зале, но узнать их может лишь тот, о ком они. Для всех остальных это будут лишь светящиеся шарики. Возможно, что про каждого из нас было сделано по десятку пророчеств, но про них никто так и не узнал.

Я бывал в том зале: жизни не хватит, чтобы передержать в руках все пророчества. Да и с этими пророчествами… Все Фоули были ещё теми любителями задурить всем голову, вспомнить только ту их комнату плавающих мозгов: до сих пор не разобрались, что с ними делать, но строят все из себя умников и экскурсии водят. Никогда не слышал о человеке, который бы услышал пророчество о себе через их Отдел, так что это может вообще быть какой-нибудь очередной шуткой невыразимцев. — Порой ложные пророчества, которые были произнесены и многократно повторены, сбываются чаще истинных, — хмыкнула леди Вальбурга. — Если бы Беллатрикс не потеряла ребёнка в мае, то тоже могла родить в конце июля. Правда, не думаю, что она исполняла ритуал… — Кузина Беллатрикс потеряла ребёнка? — В их манор проникли маги, она как раз гуляла в саду и смогла отразить внезапную атаку на поместье, но… ребёнка потеряла.

Злоумышленники скрывали свои лица и сумели сбежать.

Неспокойные времена… — Жаль её, — пробормотал Сергей, вспоминая, что после замужества кузина вошла в семью Лестрейндж, про которую упоминал Джеймс. — Я отправлю сову Поттерам о том, что ритуал состоится завтра утром. Гросвенор, 45, Лестрейндж-холл Беллатрикс ожидала в гости своего кузена Сириуса, который ненадолго прибыл из Франции и, как говорилось в записке, изъявил желание её навестить и о чём-то поговорить.

Что захотел обсудить кузен, который был младше её почти на девять лет, она не знала и терялась в догадках. Последний раз они виделись на похоронах тётушки Дореи три года назад. Беллатрикс была в курсе дел и жизни наследника семьи Блэк только через свою мать — Друэллу Блэк, в девичестве Розье, к которой частенько наведывалась в гости леди Вальбурга, мать Сириуса. Братишка, за которым Беллатрикс когда-то присматривала в детстве, оказался наделён Даром артефакторики и последние два года проходил обучение в «Альпийской Гильдии», кажется, в Гренобле. Беллатрикс подумала, что общение с Сириусом могло хотя бы ненадолго развеять её, и можно было на некоторое время прекратить думать и терзаться, а также сократить время ожидания ответа от младшей сестры. На чуть-чуть забыть, что сегодня её малышу, её нерождённому сыну, которому уже было придумано имя, могло исполниться два месяца. Или завтра… Или послезавтра… Но семейный целитель Лестрейнджей ставил ей сроки с двадцатого июля, так что сегодня мог бы быть очередной «самый лучший день», день, в котором такой долгожданный Леонидас Регулус Лестрейндж всё же родился и отмечал свои два месяца. Но… жизненные обстоятельства отчего-то всегда складывались не в пользу Беллатрикс, словно родилась она под несчастливой звездой, пусть и одной из самых ярких на небе. Она появилась на свет на месяц раньше положенного, в один из самых холодных дней в году: седьмого января тысяча девятьсот пятьдесят первого года. Как рассказывала мать, её первая беременность была крайне тяжёлой.

Целители говорили, что Друэлла могла потерять ребёнка, так что им помог Орион Блэк — супруг леди Вальбурги, которая приходилась старшей сестрой отца Беллатрикс — Сигнуса Блэка.

Ритуал, благодаря которому Беллатрикс всё же появилась на свет, забрал часть магии и жизни её отца. Её назвали в честь звезды амазонок — «воительницей» Беллатрикс — словно предрекая, что вся её жизнь будет борьбой. В Хогвартс Беллатрикс поступила в шестьдесят третьем году и училась на три курса старше сестры Андромеды, которая родилась осенью пятьдесят четвёртого. Получилось, что когда Андромеда училась на старших курсах, уже, естественно, без присмотра Беллатрикс, то умудрилась связаться с этим чёртовым магглорождённым Тедом Тонксом с Хаффлпаффа, а сразу после окончания школы ещё и залетела от этого грязнокровки.

Родители были готовы даже совершить обряд принятия в Род Тонкса, очистить его кровь, Поздравления С Днем Рождения Для Будущей Невестке чтобы не терять Андромеду и её ребёнка, но сестра рассудила по-своему и решила «вырваться из-под опеки», сорвав уже начавшиеся приготовления. Беллатрикс интересовалась ритуалистикой, её учил Орион Блэк, несложно было предугадать, что при самом хорошем раскладе её отца — Сигнуса Блэка — ждала мучительная смерть.

Можно было разделить откат, если договориться с другим Родом.

Беллатрикс достался редкий для аристократов Дар — любовь. Она на самом деле любила Рабастана Лестрейнджа и собиралась выйти за него замуж, а Рабастан безумно любил её.

Но Рабастан не был Наследником Рода, как его старший на двадцать минут брат Родольфус, который был нужен для договорённости Родов, чтобы спасти Андромеду и её будущую семью и чтобы вернуть Долг жизни родителям. Они соединились с Родольфусом магическим браком и клятвой вечной верности. Рабастан за прошедшие с той свадьбы семь лет так и не женился. Они жили втроём, по-своему мучая друг друга, но не в силах изменить положение дел. Взятая на себя часть магического отката не позволяла Беллатрикс забеременеть долгих шесть лет. И вот, когда это произошло, когда внутри неё звёздочкой зажглась маленькая искорка жизни… Это был тёплый воскресный майский день, по истечении которого внутри Беллатрикс стало пусто и холодно.

Она плохо помнила случившееся, возможно, что нападавшие попытались стереть её память, но защитила магия рода и её Леонидас, который к вечеру совсем перестал шевелиться, хотя до этого всегда активно пинался. А ночью Беллатрикс проснулась в луже собственной крови… И с тех пор дни сменялись днями, а она всё была как во сне.

Почти через четыре месяца после случившегося внезапно Беллатрикс пришла к выводу, что всё из-за Андромеды.

Из-за них обоих и их маленького выродка, которому уже должно было быть лет семь. «Выродок» оказался девочкой, которую Андромеда назвала «Нимфадора», словно вложив в имя ребёнка всё своё разочарование: «Нимфадорой» звали девочку-подменыша из старой сказки, которую им рассказывала мать. Настоящего ребёнка духи украли и заменили жутким монстром, которого приходилось воспитывать родителям. Впрочем, выбор имени стал очевидным для Беллатрикс после того, как она поняла, что на дочери сестры было проклятье метаморфа: черты ребёнка постоянно плыли и менялись, за час знакомства девочка дважды обрастала рыбьей чешуёй, отращивала свиной нос, меняла волосы на невозможные оттенки, в целом постоянно превращаясь в жуткую образину.

Магический откат задел и продолжение Андромеды: не иметь собственного лица — словно не иметь личности. И как следствие проклятья — психическая неустойчивость вплоть до сумасшествия, низкий магический потенциал, короткий срок жизни. К тому же, насколько было известно Беллатрикс об этом проклятье, его практически никому не удавалось толком контролировать.

Впрочем, она посоветовала сестре несколько простеньких обрядов, чтобы как-то нивелировать скорость смены внешности девочки с именем Нимфадора, которую Беллатрикс даже мысленно не могла назвать своей племянницей.

В тот день она выяснила, что отрезанная от рода Андромеда несчастлива в браке и ни о какой любви уже давно не идёт речи. Младшая сестра раскаивалась и не понимала, как всё так вышло и почему очутилась запертой со своим многоликим «подменышем» в задрипаной квартирке в маггловском нищенском квартале на задворках Лондона.

Андромеда жадно расспрашивала о родителях и общих знакомых, так как с предательницей крови, запачкавшейся рождением от полумаггла, никто не хотел общаться. А тут ещё и, так сказать, «на лицо» проклятье и знак того, что магия Рода отвернулась и наказала.

Беллатрикс вежливо ответила на вопросы сестры и ушла, понимая, что не испытывает относительно Андромеды ни злости, ни досады, ни обиды. Захотелось пройтись, тем более Беллатрикс поймала себя на мысли, что не была на улице с того времени, как потеряла Леонидаса.

Именно во время той прогулки она случайно увидела Теда Тонкса, который откуда-то шёл с каким-то молодым мужчиной. Память вспыхнула сверхновой, и она узнала в спутнике Тонкса одного из тех, кто напал на неё в тот майский день. Внутренним материнским чутьём поняла, кто виновен в смерти её дитя.

Всё же её отец так и не дождался сына и воспитывал «свою амазонку».

Она выследила виновника в смерти Леонидаса, захватила и пытала, заставляя рассказать, кто был с ним в тот день.

Но узнала лишь имя самого парня: Мариус МакКинон, какой-то полукровка-шотландец. Своих подельников парень не сдал, лишь выдал что-то про то, что они хотели наказать «Пожирателей Смерти» и отомстить за кого-то.

В тот момент, когда Беллатрикс невербально остановила сердце Мариуса МакКинона, заставив убийцу своего сына захлебнуться кровью, к ней словно ненадолго вернулась жизнь.