Поздравления С Днем Рождения Ребенка Два Годика

Быстрым движением молодой человек заставил Луизу сесть. У Луизы не было никакого оправдания, и она отлично знала, что если ее любовник соглашается выслушать ее объяснения, то, значит, он не хочет с ней ссориться. Слезы – последний довод тех, которые не имеют других. Нисетта, наблюдавшая за всем происходящим, тут же встала.

– Но, – вне себя вскрикнул Панафье, – вы принимаете меня за дурака! Затем, немного успокоившись, он продолжал: – Мадам Левассер, я поговорю с вами в другое время, а сейчас хочу говорить с Луизой и прошу вас не вмешиваться. – Мсье, – решительно отвечала Нисетта тем же тоном, – если Луиза здесь, то потому, что я заставила ее прийти сюда.

– Оставьте меня, господин Поль, вы не имеете права меня трогать. Луиза, чтобы ничего не говорить, плакала горькими слезами, в то время как Нисетта продолжала: – Да, мы пришли сюда из-за вас, господин Поль!

Я не хочу этим сказать, что мы сделали это из-за того, что вы не вернулись вчера ночью. Нет, мы пришли сюда, чтобы доставить вам удовольствие. – вскрикнул Панафье, пристально глядя на Нисетту, чтобы убедиться, не смеется ли она над ним. – Я говорю вам, что мы пришли сюда не для того, чтобы доставить вам неприятности, а для того, чтобы вам помочь. – произнес Панафье, пожимая плечами и не желая отвечать Нисетте. Чувствуя, что борьба с ней затруднительна, он насмешливо сказал Луизе: – Итак, ты пришла сюда для того, чтобы быть мне полезной?

И для этого Поздравление С Днем Рождения Два Годика Мальчик обедала в отдельной комнате с мужчинами? – Да, конечно, господин Поль, мы пришли для этого, – ответила Нисетта вместо Луизы. Поль дернулся нетерпеливо, но Нисетта как будто не заметила этого движения.

– Во-первых, объясним, как все было, – начала Нисетта. – Послушайте, – вскрикнул Панафье, – я говорю не с вами. Но Нисетта прямо отвечала ему: – А я говорю с тобой, и ты выслушаешь меня. Нисетта была храбра, и Панафье струсил, заметив, что Луиза резко подняла голову, услышав, как Нисетта говорит Полю «ты». Последняя, почувствовав, что одержала верх, сразу же поправилась.

– Извините, но гнев заставил говорить меня слишком фамильярно. Луиза поглядела на свою подругу, но улыбка Нисетты прогнала все сомнения, пробудившиеся у нее. Дав понять, на что она способна, Нисетта продолжала: – Вот в двух словах суть дела, мсье Поль.

– Вы сказали, что он умер и, казалось, хотели разузнать о нем. – Так как я его знаю, то мне захотелось убедиться – не ошибаюсь ли я» Я ему написала и назначила здесь свидание. – Послушайте, Нисетта, – заметил он, – за кого вы меня принимаете? Вы, наверное, с ума сошли, если надеетесь заставить меня поверить подобным басням. Панафье не верил ни единому слову из того, что рассказывала мадам Левассер, но, тем не менее, он не желал с ней спорить, решив переговорить с Луизой наедине.

– Итак, вы мне говорите, что взяли с собой Луизу, – сказал он, – а Луиза, вероятно, взяла еще кого-то в свою очередь, потому что я вижу четыре прибора. Аббат всегда приказывает накрыть на четыре прибора, говоря, что ждет приятеля, но этот приятель никогда не является. Но я сейчас спрашивал о мужчине, который был здесь, и мне никто не сказал, что это был аббат.

– Неужели же вы думаете, что он постоянно носит сутану.

Впрочем, здесь его мало знают, вернее, его знает одна Баландье. – И когда я пришел сюда, он ушел… Так как Панафье оставил внизу двух сторожей, то он был спокоен; Ладеш должен был отправиться за аббатом и завтра сообщить его адрес.

– Луиза, – сказал он, – доставь мне удовольствие – надень шляпу и идем. – Послушайте, господин Поль, – вмешалась опять Нисетта, – если вы будете опять ругать Луизу, то это не очень хорошо с вашей стороны. – Дорогая мадам Левассер, вы можете делать все, что вам угодно. Вы имеете на это полное право, и это касается только вашего мужа.

Я живу с ней, потому что люблю ее, и вы уж позвольте мне поступать так, как мне угодно. – О, если бы я захотела, то доказала бы ей, что она имеет право делать все, что хочет.

Панафье пожал плечами, говоря: – Во всяком случае, знал бы бедный Левассер, что я вас здесь встретил!

Панафье позвал служанку, заплатил по счету и, проходя вместе с Луизой мимо удивленной Баландье, сказал ей: – Если вы когда-нибудь примете у себя эту даму, то клянусь вам, мадам, что пришлю к вам полицейского комиссара и подробно расскажу ему о том, что происходит в вашем заведении. На улице Панафье посмотрел, стоят ли его сторожа и, не увидев их, спокойно ушел. Когда они входили в двери своего дома, Нисетта тихо сказала Панафье: – Я хочу с тобой поговорить! Несколько минут спустя Луиза и Панафье были в своей комнате и последний сказал: – Теперь, когда мы остались вдвоем, можно поговорить. Надеюсь, ты не думаешь, что я удовлетворен тем, что рассказала Левассер. Слушай, Луиза, будь откровенна, скажи мне всю правду или же эта ночь будет последней, которую мы проведем вместе. Нисетта занимается странным ремеслом Луиза поняла, что надо идти в наступление. Она вытерла слезы и сказала Панафье: – Я не сделала ничего дурного. Это ты своим поведением заставляешь меня делать то, чего я не хочу делать. – Ты не ночуешь дома, мы не имеем средств к существованию, а ты не ищешь никакой работы.

– Тем более нет причин проводить время за развлечениями. Вот уже два раза в течение двух недель ты не ночуешь дома.

– Моя милая, ты начинаешь меня упрекать в том, в чем я хотел упрекнуть тебя. Я не ночевал дома не потому, что веселился, а потому, что этого требовала та работа, которую я нашел. А теперь скажи мне – как и почему ты попала к Баландъе? – Ты хочешь повторить историю, придуманную мадам Левассер?

Тогда Нисетта, видя мое огорчение, сказала мне: «Ты очень глупо делаешь, беспокоясь, в то время как он веселится». И она предложила мне отправиться вечером в один дом, где, по ее словам, очень весело, где бывают интересные люди, актеры, актрисы, журналисты.

– Она не сказала мне ничего, но прибавила, что аббат, с которым она должна была познакомить меня, придет туда. – Да, она рассказывала мне много забавного об этом человеке и сказала мне: «Если он когда-нибудь пригласит меня обедать, то я возьму тебя с собой, и ты сама увидишь, как он забавен».

– И поэтому она пригласила тебя сегодня вечером, и ты сразу же согласилась? – Я ей ответила: «Нет, несмотря на все зло, которое Поль мне делает, я не хотела бы, чтобы он узнал об этом». Тогда она отвечала мне, что сказала мужу, будто ее пригласили на бал, и мы скажем, что я поехала с ней. Я сказала ей: «Если Поль не вернется до четырех часов, то я отправлюсь с тобой, но если он вернется, то не пойду». Панафье подвел ее к окну и, глядя в глаза, повторил ее последнюю фразу.

– Луиза, – продолжал Панафье, – ты понимаешь, что хотя мы и не обвенчаны, тем не менее, нас связывают святые узы.

У нас на кладбище похоронен ребенок, которого мы любили. – О, не говори мне о нем, Поль, – со слезами произнесла Луиза. – Луиза, поклянись мне останками нашего ребенка, что ты не лжешь! – Клянусь тебе, что я видела этого человека в первый раз. Во взгляде у него есть что-то такое, что мне не понравилось, но так как я поклялась, то скажу тебе правду. Наоборот, она советовала мне… Панафье вскрикнул от ярости: – Проклятая. – Но клянусь тебе, Поль, я отвечала ему, как и должна была ответить. Панафье нежно взглянул на Луизу, потом привлек ее к себе со словами: – И ты не будешь делать этого?

– В таком случае обними меня, Поздравления С Днем Рождения Ребенка Женщине Матери и все будет в порядке. Они обменялись нежным поцелуем, и мир был восстановлен. На другой день Панафье отправился к братьям Лебрен и рассказал им о том, что произошло за два последних дня, и сообщил, что он напал на след аббата. Братья дали ему денег, которые были ему очень кстати, и попросили Панафье продолжать оказывать им помощь. – Если вы узнаете, где он живет, или место, которое он часто посещает, возьмите нас с собой. – Когда я буду убежден, что сведения верны, я обязательно сделаю это. Но повторяю вам: сегодня вечером я узнаю – прав ли я.

– Впрочем, мы не можем с вами идти ни сегодня, ни завтра. Эти два вечера мы должны присутствовать на одном семейном празднике.

– сказал Панафье, пораженный словом «семья» в устах сына казненного. – Мы будем завтра на крестинах нашего племянника, а я буду крестным отцом, – объяснил Винсент. – Обязательства, завещанные нам отцом, вынуждают нас оставаться холостяками, но наши сердца нуждаются в привязанности, и мы перенесли ее на нашу сестру и ее семью. – Кроме того, – прибавил Шарль, – жизнь, которую мы ведем, вынуждает нас постоянно бывать в свете, который мы хотели бы забыть. – Вы очень счастливы, – задумчиво проговорил Панафье, у вас есть, кого любить! Но, – сказал он вдруг, подавив печаль, – я завтра напишу вам. Сегодня вечером я назначу свидание – повидаюсь со своими помощниками, расспрошу, что они узнали, и если вы позволите, я буду руководить делом. – Вы хотите найти виновного, из-за которого был казнен ваш отец. – Да, но найдя его, мы не хотим передавать его в руки правосудия. Мы хотим передать его правосудию, но не хотим мстить ему, а желаем только восстановить честное имя отца. – Господа, – сказал он, – я вам говорил, что тоже ищу преступника, и если, правда, то, что я думаю, то мы ищем одного человека. – Но, – поспешно перебил Панафье, – мы еще не дошли до этого. Вначале нужно поймать его, а уж потом решать, как с ним поступить. – Если сведения, которые я получу от своих помощников, окажутся хорошими, то мы в течение нескольких дней будем следить за ним и, если он отправится в игорный дом, последуем за ним. – В таком случае следует подумать о мерах, которые необходимо предпринять. – Да, так как, повторяю вам – все, что мы делаем, пока основано только на предположении. У нас нет ни одного факта, ни одного доказательства.

– Это правда, – согласился Винсент, – но мы можем кое-что сделать. Вы сказали, что видели его с женщиной, которую знаете. Вполне понятно, что, рассказывая сцену у Баландье, Панафье говорил только о Нисетте, не упоминая о Луизе.

Я даже могу вас заверить, что если я попрошу у Поздравления С Днем Рождения Ребенка Родителям Сына вас денег, то лишь для того, чтобы предложить ей порядочную сумму, которая развязала бы ей язык. Шарль вынул бумажник, и, взяв из него две купюры по тысяче франков, подал Панафье.

– Господин Панафье, мы просим вас принять эти деньги. Употребите одну из купюр на дело, а другую возьмите себе.

Он взял деньги, подошел к окну, и, посмотрев на них, наивно проговорил: – Как странно! – До послезавтра, господин Панафье, – сказал Винсент.

Панафье вышел, держа руку с зажатыми в ней купюрами в кармане. Затем, в восторге от полученной суммы денег, он зашел в магазин новинок, купил четырнадцать метров модной ткани и сразу же побежал домой. Панафье взял письмо, узнал крупный почерк Ладеша и прочитал: «Господин Панафье, все идет хорошо, но мы сбивались со следа два раза. Тем не менее, мы получили очень любопытные сведения. Обернувшись, чтобы подняться по лестнице, он увидел, что Левассер все еще стоит перед ним.